куар код законно ли это

«Права и свободы граждан могут ограничить»: юристы — о законности введения QR‑кодов

С 28 июня рестораны и кафе Москвы и Подмосковья стали зонами, свободными от COVID-19. Теперь посетителей пускают внутрь только при предъявлении специальных QR-кодов. Обозреватель РИАМО пообщалась с юристами и выяснила, насколько законны введенные властями Московского региона ограничения.

Свободные от COVID-19 зоны

С 28 июня в Москве посещать кафе и рестораны могут только граждане с QR-кодом, который подтверждает факт вакцинации, перенесенной болезни или получения отрицательного результата ПЦР-теста на коронавирус. А вот на летние веранды до 12 июля посетителей будут пускать свободно. Соответствующие указы ранее подписал мэр Москвы Сергей Собянин.

Аналогичные меры, направленные на предотвращение распространения коронавирусной инфекции, ввели и в Московской области. Так, с 28 июня посещать подмосковные рестораны и кафе смогут только те, кто прошел обе фазы вакцинации от COVID-19, и переболевшие граждане. На летние веранды гостей будут пускать без ограничений при условии, что на трех квадратных метрах будет находиться один посетитель. Указ об этом подписал глава региона Андрей Воробьев.

По словам заместителя председателя правительства Московской области и министра здравоохранения региона Светланы Стригунковой, посетителей с отрицательными ПЦР-тестами или медицинским отводом от прививок в подмосковные рестораны пускать не будут. Тесты на COVID-19 бывают ложноотрицательными в самом начале заболевания, а граждан с медицинскими отводами от вакцинации, по ее словам, и вовсе не более 5%.

«Рестораны должны обслуживать всех»

По словам юриста Евгения Фурина, работа ресторанов и любых заведений общепита подпадает под статью 426 Гражданского кодекса РФ «Публичный договор». «Ресторан как субъект, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязан заключить договор с каждым клиентом, который к нему обратится. В ресторанах должны обслуживать всех желающих, и закон запрещает ресторану самому выбрать, кого обслуживать, а кого нет», — рассказал он РИАМО.

Согласно Гражданскому кодексу, в рамках публичного договора рестораны не могут выделять определенную группу клиентов и давать ей преимущества. Другие законы могут описывать исключения из общего правила, но, по словам юриста, введенные ковидные ограничения не могут стать достаточной причиной для выделения привилегированных групп. «По закону ресторан не может ограничить в правах одних граждан, не разрешая им войти, и не ограничивать при этом других. Это является явным нарушением», — считает Фурин.

Ресторан может не обслуживать посетителя только в случае, если в заведении нет мест, нет продуктов для приготовления блюд или провести обслуживание не позволяют технические сложности.

В четвертом пункте статьи 426 ГК РФ сказано, что правительство страны и уполномоченные федеральные органы исполнительной власти в предусмотренных законом случаях могут регулировать особенности публичных договоров в некоторых сферах, однако ни правительство Москвы, ни мэр столицы таких полномочий не имеют. По словам юриста, в «мирное» время отвергнутый клиент ресторана обратился бы в Роспотребнадзор, который мог бы оштрафовать ресторан. Право обратиться и в это ведомство, и даже в суд у гражданина есть и сейчас, но получится ли добиться какого-либо результата в текущих обстоятельствах — неизвестно.

«Права и свободы граждан могут быть ограничены»

Нарушение прав и свобод человека запрещено, более того, согласно статье 45 Конституции РФ, государство гарантирует защиту прав и свобод человека и гражданина в России. Об этом РИАМО сообщила к.ю.н., доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ Оксана Васильева.

В то же время перечисленные в Конституции права и свободы граждан не отрицают и не умаляют других общепризнанных прав и свобод человека — это указано в первой части статьи 55 Конституции РФ. «Данную статью можно растолковать как меру острой необходимости: права и свободы гражданина могут быть ограничены законом в той мере, в какой это необходимо. В данном случае такая необходимость вызвана обеспечением обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ)», — сказала она.

По словам Васильевой, государство вынуждено вводить ограничительные меры, чтобы предотвратить распространение коронавирусной инфекции и остановить рост заболеваемости и смертности в стране. Но в этом случае следует применить и международные нормы о правах человека. Они гарантируют каждому человеку право на наивысший достижимый уровень здоровья, что обязывает государство принимать различные меры для недопущения развития жизненно опасных условий, угрожающих благополучию и здоровью населения.

«Международные стандарты в области прав человека также предусматривают, что в ситуациях, угрожающих здоровью населения и жизни нации, допустимы ограничения определенных прав и свобод в случае введения таких ограничений в установленном законом порядке», — отметила Васильева.

Есть ли право выбора?

В нынешней ситуации часть граждан не сможет попасть в подмосковные рестораны — речь идет о людях с медицинским отводом. Медотвод дают в том случае, если состояние пациента не является стабильным. Но и медотвод не дает гражданину возможность полностью отказаться от вакцинации.

«По мнению врачей, медотвод говорит лишь о том, что конкретному лицу не подходит определенный препарат вакцины. То есть этот документ не позволяет отказаться от прохождения вакцинации в целом», — сказала Оксана Васильева.

Сейчас в Российской Федерации действует национальный календарь прививок. В нем определен перечень обязательных прививок для определенных категорий граждан. В настоящее время прививка от коронавируса внесена в календарь профилактических прививок, и вакцинироваться обязаны работники образования, культуры, медицины и других сфер.

«Получается, что такими антиковидными мерами государство не предоставляет право выбора лицам, осуществляющим профессиональную деятельность, выполнение которой связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями, и требует обязательного проведения профилактических прививок», — сказала юрист.

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите «Ctrl+Enter»

Источник

Юрист оценила законность системы QR-кодов

Работа ресторана McDonald’s на Пушкинской площади после введения новых ограничений для посетителей

Кремль подтвердил добровольность вакцинации в России

Ранее руководитель департамента торговли и услуг столицы Алексей Немерюк сообщил, что власти Москвы рассматривают возможность распространить систему QR-кодов и на другие отрасли, помимо общепита, в том числе и на транспорт.

Кучерена напомнила, что впервые технологию QR-кодов во время эпидемии COVID-19 стали использовать в КНР, затем ее ввели Франция и другие европейские страны. Граждане могли пользоваться QR-кодом в качестве пропусков, подтверждающих обоснованность их выхода из дома в условиях самоизоляции, введенной из-за пандемии.

«Система QR-кодов — это решение, которое позволяет максимально защитить людей, снизить нагрузку на систему здравоохранения, а также сохранить нормальную работу предприятий в условиях распространения коронавируса. Несмотря на многочисленные недовольства граждан, с юридической точки зрения нынешние действия московских властей укладываются в рамки закона в том смысле, что они действуют в режиме повышенной готовности. Соответственно, при введении режима ЧС или ЧП также предусмотрен особый режим полномочий, например, передача власти особым органам», — отметила Кучерена.

Власти призвали бизнес занять ответственную позицию на фоне пандемии

«Безусловно, сегодня мы находимся в чрезвычайных условиях, и официальное введение режима ЧС внесло бы более четкие рамки законности действий. Однако стоит помнить, что у режима ЧС есть много других негативных последствий для граждан. В такой непростой ситуации необходимо включить критическое мышление и постараться прийти к балансу интересов сторон: и государства, и бизнеса, и всех остальных граждан», — сказала Кучерена.

Источник

В магазин по QR-коду: законно ли это? Объясняем юридическим языком

Анонсированные московскими властями меры борьбы с эпидемией не на шутку взволновали россиян. Многие испугались, что без цифрового QR-кода невозможно будет выйти из дома, тем более, что нарушителей режима пригрозили жестоко карать. Законно ли это? «Русская Планета» расспросила юриста, как следует относиться к этим мерам контроля и как долго мы с ними будем жить.

С юридической точки зрения есть 4 правовых режима, которые определяют действия граждан и властей в той или иной ситуации, рассказал юрист и правозащитник Матвей Цзен. Режим номер ноль – это обычное состояние. Следом идёт режим повышенной готовности, затем – режим чрезвычайной ситуации и режим чрезвычайного положения. Ещё существует режим военного положения, но это, к счастью, не наш случай.

Нынешние действия московских властей укладываются в рамки закона в том смысле, что они действуют в режиме повышенной готовности. Но если внимательно прочитать закон, определяющий порядок действия этого режима, то по смыслу и по содержанию получается, что этот закон касается в первую очередь самих властей.

Но в законе есть параллельная область права, которая позволяет ограничивать свободу перемещения граждан и без официального введения режима чрезвычайной ситуации или чрезвычайного положения. Называется эта лазейка ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», которая даёт мэру города и главному санитарному врачу довольно широкие и неопределённые полномочия по введению карантина и других мероприятий, направленных на предотвращение эпидемии.

«Может ли главный санитарный врач запретить выходить из дома? С точки зрения этого закона, если мера помогает предотвратить эпидемию – то почему бы и нет? Тут дело в другом: очевидно, что врач может ограничить перемещения в отдельном районе или определённой зоне. Но если это требуется вводить по всему городу – очевидно, что этот закон написан не для таких случаев, и правильнее было бы вводить режим ЧС».

Анонсированные властями карантинные меры не противоречат принципам демократии, уверен Матвей Цзен. «Многовековой опыт человечества наглядно показывает: для чрезвычайных ситуаций процедуры демократии не подходят. Для этих целей и был в своё время придуман институт диктаторства. Диктатор – это не узурпатор, а чрезвычайный правитель на время войны. Когда того требует ситуация – демократия на время откладывается в сторону, а диктатору и специально созданным для этого органам власти передаются все полномочия. Когда война заканчивается – диктатор их лишается и уходит из политики».

В какой-то степени наша правовая система до сих пор несёт в себе элементы древнегреческого и древнеримского права. При введении режима ЧС или ЧП также предусмотрен особый режим таких полномочий, равно как и передача власти особым органам: например, в Москве в качестве такого центра власти выступает Оперативный штаб, хотя о нём в Конституции ни слова.

«Это не значит, что он не законный. Это означает, что мы находимся в чрезвычайных условиях. Как юрист, я выступаю за то, чтобы режим ЧС был объявлен официально. Это нормализует ситуацию: будет понятно, в каком правовом режиме мы существуем, исчезнет правовая неопределённость действий властей. И главное – будет понятно, что рано или поздно режим ЧС будет отменён. А режим готовности может длиться очень и очень долго».

Кроме того, юрист отметил, что на протяжении последних нескольких лет власть создала немало законодательных инструментов как раз для действия в режимах ЧС – например, так называемый «пакет Яровой». «Я изучал эти законы. Там описывались действия властей и граждан в абсолютно чудовищных условиях: складывалось ощущение, что как минимум к гражданской войне готовятся. Но сейчас мы видим очевидно негативный сценарий, пусть и не катастрофический, но власть не пользуется имеющимися у нее инструментами, а вместо этого применяет странные законодательные заплатки, во вред себе же. Хорошо, выступил президент, попросил сидеть дома. Это что, закон? И как его реализуют на деле обычные граждане? Пойдут погуляют напоследок. Режим ЧС ограничил бы такое поведение и чётко сориентировал людей». К тому же, как считает Цзен, многие граждане до сих пор не верят в эпидемию коронавируса, считают, что всё это заговор и принципиально не соблюдают никаких мер предосторожности.

Людям не стоит излишне паниковать из-за коронавируса и бояться действий властей, которые могут показаться чуть ли не наступлением цифрового концлагеря. В 93-м году в Москве был комендантский час. В период войны действовало осадное положение. Оно ведь не вечно длилось.

Логично предположить, что после окончания эпидемии меры контроля за перемещением граждан отпадут сами собой. Но в способе организации этих мер кроется правовая проблема, пояснил Цзен. Нынешний режим отменить сложно: у него нет конкретного срока действия, чего так опасаются правозащитники.

В реальности, отметил Цзен, пока больше разговоров о мерах, нежели самих мер. «Я очень серьёзно отношусь к эпидемии коронавируса. Ресурсы гражданского общества надо направить на помощь наиболее уязвимым членам общества, на полную реализацию карантинных мер. Наработанные механизмы самоорганизации позволят потом обществу все эти ограничения отменить. Бороться с режимом путем нарушения карантина глупо».

Источник

Срок годности и меры безопасности: что еще нужно знать о QR-кодах

Начиная с этой недели пройти в рестораны и кафе можно только по QR-коду. Он подтверждает, что человек либо недавно переболел, либо вакцинировался, либо сдал ПЦР-тест и получил отрицательный результат. Рассказываем, что еще важно знать о QR-коде.

Есть ли у QR-кодов срок годности?

Да, срок действия указан на самом QR-коде. Для переболевших QR-код действует до истечения 180 дней с даты выздоровления, для получивших отрицательный ПЦР-тест — 72 часа с момента регистрации результата анализа в лаборатории.

Могут ли горожане, привившиеся в начале кампании в 2020 году, получить QR-коды? Есть ли они в базе?

Да, если сведения о вакцинации внесены в федеральный регистр вакцинированных, у таких людей есть возможность получить QR-код. Если прививка сделана, а QR-код не найден, необходимо обратиться в службу техподдержки федерального портала gosuslugi.ru, указав, что прививка сделана в частном или государственном медучреждении, не подведомственном столичному Департаменту здравоохранения. Если прививка сделана в медицинском учреждении, подведомственном Департаменту здравоохранения города Москвы, включая мобильные пункты вакцинации, можно воспользоваться сервисом на mos.ru/qr.

Нет ли риска, что люди начнут делиться своими QR-кодами и один код будет использоваться группами лиц?

Такого риска нет. Для входа в заведение или на мероприятие необходимо предъявить не только QR-код, но и документ, удостоверяющий личность. Проверяющий сверит информацию, содержащуюся в QR-коде (инициалы и дату рождения) с данными документа, и пропустит посетителя только после подтверждения подлинности QR-кода. Вероятность совпадения инициалов и даты рождения минимальна, что снижает риск использования QR-кода группой лиц.

Данные пользователей городских информационных систем хранятся в столичном Центре обработки данных. Он защищен в соответствии с требованиями регулятора в сфере информационной безопасности.

Из-за ухудшения эпидемиологической ситуации в городе для лечения больных коронавирусом мобилизовали 20 тысяч коек, занято на сегодняшний день больше 14 тысяч. При этом на плановую и экстренную помощь в столице работает около 35 тысяч коек, а 20 тысяч создали только для пациентов с COVID-19, то есть, по сути, в Москве сформирована вторая система здравоохранения.

Сегодня уже более двух миллионов человек получили первую дозу вакцины от COVID-19. 1,6 миллиона жителей города привились двумя компонентами. Привиться можно в поликлиниках, торговых центрах, парках, центрах госуслуг и других общественных пространствах.

С 28 июня работодателям необходимо было перевести на дистанционную работу 30 процентов сотрудников (в первую очередь работников с хроническими заболеваниями и старше 65 лет). Вакцинированных сотрудников это требование не затрагивает.

Сведения о прививке должны содержаться в Единой медицинской информационно-аналитической системе или Единой государственной информационной системе в сфере здравоохранения.

Источник

Новости

Правовой статус QR-кода и анализ незаконности тотальной слежки

30 марта в Google Play появилось приложение «Социальный мониторинг», разработанное мэрией Москвы. В служебных презентациях мэрии говорится, что данная программа разработана для того, чтобы контролировать выход граждан на улицу и их перемещение в условиях пандемии коронавирусной инфекции. Принцип работы приложения заключается в том, что для каждого выхода из дома потребуется получение одноразового индивидуального QR- кода. Однако законность такого способа контроля за гражданами вызывает огромные сомнения.

QR-код (Quick Response Code) представляет собой машиночитаемый набор данных. Статус QR-кода на сегодняшний день не прописан на законодательном уровне, легального определения QR-кода нет.

Возможность удостоверения личности посредством индивидуального QR-кода вызывает огромные сомнения. Так, например, понятие и правовое регулирование QR-кода отсутствует в Федеральном Законе «О полиции», Федеральном Законе «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» и КоАП РФ. Следовательно, действия сотрудников полиции по выявлению предполагаемых нарушителей режима карантина посредством QR-кода являются незаконными. В случае отсутствия у гражданина QR-кода не может возникать никаких юридических последствий до тех пор, пока статус кода не будет закреплен на законодательном уровне. На сегодняшний день нет никаких сведений о готовности правительства РФ заняться вопросом правовой регламентации статуса QR-кода. Таким образом, в случае, если гражданин покинет свой дом без индивидуального QR-кода, который он должен по задумке мэрии получить на сайте мэра Москвы, никакой юридической ответственности за это не может наступить. Требования сотрудников полиции о получении разрешения на выход из дома и какое-либо перемещение, а так же привлечение гражданина к административной ответственности будут являться незаконными, будет иметь место превышение должностных полномочий, что является основанием для возникновения состава ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).

Систему слежки за заболевшими коронавирусом людьми вряд ли можно назвать законной. Судя по последним сообщениям СМИ, Министерство связи готовит проект по созданию системы слежки за больными коронавирусом людьми. Нормативный акт, регулирующий использование этой системы, пока не издан.

Однако такое положение дел явно противоречит тем стандартам, которые выработал Европейский суд по правам человека. Согласно § 489 Постановления ЕСПЧ по делу «Биг Бразер Вотч против Великобритании», слежка будет являться законной при соблюдении ряда критериев. Во-первых, такие мероприятия должны иметь основу во внутригосударственном законодательстве. Во-вторых, акт, который регламентирует использование слежки, должен соответствовать принципу верховенству права и быть доступным для заинтересованных лиц. Наконец, этот акт должен позволять заинтересованным лицам контролировать последствия своего поведения.

Все эти стандарты законности слежки авторы идеи проигнорировали. В сообщениях СМИ и ведомственных пресс-релизах ничего не говорится об издании документа, который бы регламентировал слежку за находящимися дома больными коронавирусом. Нет никаких актов, дающих новые полномочия правоохранительным органам, которые должны будут отлавливать нарушивших карантин заражённых.

Все это говорит о том, что использование системы слежки за находящимися дома инфицированными коронавирусом не имеет ничего общего с законными ограничениями. Ведь правовая база массовой слежки отсутствует, а её подготовка не планируется.

Кроме того, люди, которые могут быть подвернуты действию этой системы, фактически остаются беззащитными перед лицом массовой слежки. Хотя стандарты контроля за действиями подобных систем ЕСПЧ выработал уже давно. В Постановлении по жалобе британца Малькольма Кеннеди неоднократно заявлял, что: 1) нужно закрепить перечень преступлений, которые могут повлечь использование слежки; 2) необходимо установить категории лиц, чьи коммуникации подлежат контролю, 3) продолжительность слежки должна быть ограничена; 4) должна существовать процедура, которой надлежит следовать при изучении, использовании или хранении полученных данных; 5) должны существовать гарантии при передаче данных третьим лицам; 6) надо установить основания уничтожения данных.

Эти положения применимы и к слежке с помощью геолокации, которая является одним из видов негласной слежки.

Очевидно, что разрабатываемая на наших глазах система слежки этим критериями не соответствует. Нет даже перечня преступлений, при подозрении в совершении которых будет применяться слежка. Можно предположить, что авторы системы слежки имели в виду все деяния, предусмотренные статьей 236 УК (нарушение санитарно-эпидемиологических правил). Но ведь для слежки не нужно никакого подозрения в нарушении санитарно-эпидемиологических правил, а достаточно лишь того факта, что Вы болеете легкой формой коронавируса и сидите дома. Что уж говорить о соблюдении авторами идеи других критериев,- они не предусмотрели ни сроков слежки за больными коронавирусом, ни сроков хранения данных и условий их уничтожения.

Необходимость в демократическом обществе системы слежки за больными коронавирусом тоже вызывает вопросы. Пожалуй, можно согласиться с тем, что власти пытаются сохранить здоровье граждан, а слежка за находящимися дома больными коронавирусом будет пропорциональной мерой для их незаконного выхода из дома.

Но Европейский суд по правам человека в § 232 Постановления 2015 года по делу Романа Захарова заявил, что слежка будет необходима в демократическом обществе только в том случае, если существуют адекватные и эффективные гарантии против превышения полномочий. Мы убеждены в том, что сейчас таких гарантий просто нет. Непонятно, какие органы смогут эффективно противостоять злоупотреблениям при использовании системы тотальной слежки- Роскомнадзор уже заявил о законности схожих мер, а прокурорский надзор за подобными нарушениями уже был признан ЕСПЧ неэффективным. Нет никаких гарантий того, что подача административного иска в российский суд является эффективной гарантией против произвольного использования системы тотальной слежки.

В ситуации пандемии вируса российские власти выбрали режим «чрезвычайщины» — хаотичных и неправомерных ограничений, введение которых будет противоречить международным стандартам.

Источник