Код да Винчи :

Код да Винчи: С разоблаченьицем!

Считается, что при любой экранизации зритель сразу и окончательно делится на две непримиримых категории, которые никогда не поймут друг друга. Имеются в виду те, «кто читал», и те, «кто не читал». А поскольку они заведомо не придут к согласию, то и экранизации бывают двух типов — те, что рассчитаны на читавших (дословное воспроизведение сюжета, множество мелочей, ни малейшей попытки утаить дальнейшее течение сюжета), и те, что рассчитаны на не читавших (вольности с персонажами, мотивами и поступками, больший упор на кинематографическую составляющую, полная непредсказуемость происходящего). Так было до «Кода да Винчи», потому что зрительский водораздел этого фильма проходит не по признаку читал-не читал, а по отношению к первоисточнику.

Относящиеся к дэнобраунскому книготворчеству с серьёзной миной (см. «попытка разоблачения самого вопиющего сокрытия фактов в истории») участвуют в опросах «считаете ли вы, что у Иисуса могли быть дети», стоят с хоругвями в пикетах верующих, а также отстаивают известного размера очереди за билетами на премьерный показ. В любом случае — это пиар со знаком плюс, и на эту аудиторию стоит работать. Ну, с религиозными фанатиками лучше не перебарщивать — значит, в фильме будет немножко меньше топтаний по пяткам католиков, однако конфликт будет сохранён и всячески поддержан. А для многомиллионной армии «читавших и не возмутившихся» — тут и вовсе всё просто: поближе к тексту, как и было сказано.

Почитающие же мистера Брауна за профанацию и «живенько, но бедненько» — такая публика продюсерами фильма изначально была списана со счетов, эти на кино если и пойдут, то будут в зале свистеть и нарушать здоровый сон остальных. Их бы просто не пускать в залы, но что поделаешь, по крайней мере можно попытаться довести накал предпремьерной истерии до нужной температуры, когда у сторонников негатива просыпается известное чувство «не пойду, потому что задолбали». И основная масса негативной кинокритики на «Код да Винчи» происходит именно отсюда — первые люди, которых задолбали, и которые, между тем, вынуждены были всё-таки пойти, были как раз журналисты, пишущие о кино. Чего уж тут удивляться рейтингам прессы.

А вот чему, по итогам просмотра, приходится удивляться, так это той гипертрофированной тщательности, с которой сценарист Акира Голдсман умудрился впихнуть том романа в киношный хронометраж совсем не питероджексоновских масштабов. Ну, сумел и сумел, если именно такой была продюсерская задача, то справился он на все сто, потому что в итоге кино получилось одним сплошным диалогом с двухминутными вставками экшна «шоп було»: тут вам и самобичевание, и парочка обязательных видов Парижа, полицейские с пушками и выскакивающий, как чёртик из табакерки, пергидрольный Пол Беттани. И не то чтобы диалоги эти были так уж плохи (хотя и не оставляют режиссёру Ховарду ровным счётом никакой возможности для работы), просто их так много и они так, по факту, занудны и пафосны в разоблачительной части, что «становится скучновато».

А где скучновато, там получите и распишитесь. Чёрт с ней, с исторической профанацией, где в одном флаконе ужились Меровинги, лечившие наложением рук, тамплиеры, шантажировавшие папу, Приорат Сиона, так ревностно оберегающий свои тайны, что чуть не позабывший их самостоятельно, безо всякого вмешательства со стороны злокозненного Опус Деи, и всё это вкупе с Ньютоном, да Винчи и звездой Давида, которая на поверку оказывается «языческим символом объединения мужского и женского начала». Если кому нравится воспринимать историю именно под таким заговорщицким углом зрения, всегда пожалуйста. Но и на этом материале можно было снять и бодрей, и веселей.

По факту, все в фильме старались, но вот почему-то не играть мебель умудряются всего полтора актёра (несомненно хороший, язвительный Йен Маккелен, сумевший вытянуть даже столь притянутую сценарием за уши фигуру, как Ли Тибинг, за половинку пойдёт молчаливый Сайлас, потому что бичевание и вериги, да, ему веришь). Но остальные и остальное… вымученная латынь, медлительный французский акцент Одри Тоту (мило растворившийся, правда, в отечественном дубляже), затяжные мыслительные процессы на лицах — всё это изрядно мешает просмотру.

Общим местом «эффекта Дэна Брауна» считается бодрость его чтива, читаешь мол, и оторваться не можешь, а потом головой трясёшь, какая ужасающая муть. Так вот, кино в массе запойным чтением не получилось, потому что такая посадка книжки в сценарий без предварительной архивации по всем законам физики создала в изделии посторонние напряжения, которые лёгкости и полёту как-то не способствуют.

Нет, оператор старается, и это видно — все локации показаны по крайней мере старательно, ракурсы неожиданные, символика требуемая крупным планом, где надо и клаустрофобия, где надо — даже полёт мысли. Спецэффекты тоже зря ругают — флэшбэки в исторических местах смотрятся вполне себе художественным приёмом, и уже можно спорить, можно было сделать лучше или нет, надо или не надо. Но на выходе всё равно получается «типичное не то».

И не сказать, что фильм в итоге достоин каннского освистывания (зачем такие фильмы показывают в Каннах — это вообще отдельный вопрос), но при том, что в общем и целом фильм получился не таким уж однозначно плохим, со своими фишками и даже каким-то эмоциональным всплеском в финале, вопросов к своим создателям он порождает куда как много.

Во-первых, как уже было сказано, с такой актёрской командой можно было сделать куда больше — в чём суть присутствия в кадре (если не считать желания угодить ценителям дословных экранизаций) персонажей Альфреда Молины и Жана Рено, осталось непонятным. Недюжинный детектив вокруг роли в этой истории Ли Тибинга в итоговом монтаже тянется полфильма, а потом разрешается минуты за три. К такому мы привыкли с нашей модой делать сериал и фильм одновременно — там эта же ошибка регулярно совершается по той же причине несовпадения скорости развития сюжета в оригинале и при сжатом театральном монтаже. А уж абсолютно бесполые взаимоотношения персонажей Тоту и Хэнкса просто навязли на зубах — мадонноподобные манеры одной и неразглаживающаяся мыслительная складка другого, это никак не главное украшение фильма.

Детектив тоже странен — когда конспирологическое событие и его расшифровка у Брауна разделены десятком глав, у Рона Ховарда между ними проходит дай бог страница текста и три минуты полёта. На фоне нетривиального «фотошопа» с давинчевской «Тайной вечерей» (а, по факту, никакого «кода да Винчи» окромя этой картины в фильме, как и в книге, нету, да и то было выяснено не главными героями, а разжёвано Тибингом, да к тому же было с самого начала известно самому Лэнгдону как «вполне известная теория») весь этот детектив оказывается не стоящим выеденного яйца — герои просто бегают от одного полотна мастера к другому, ведомые рядом Фибоначчи и кровавыми следами на золочёных рамах, потом угадывают слово по трём буквам, изымают вещдок и вуаля — получите разгадку Самой Грандиозной Тайны Человечества. Сикрет-ту-килл-фор стоит перед нами и хлопает глазами под кодовым названием Последняя-из-рода (сразу вспомнилась кевинсмитовская «Догма» и Дружище Кристо оттуда же). Детектив — закачаешься. Убийцей оказался дворецкий, а жертвой — любимая тётушка хозяина поместья, приехавшая погостить из Франции. Что тут такого разоблачительного и антихристианского — это к вон тем, с хоругвями, они вам расскажут.

Нет, снова повторяю, создатели фильма старались. Но первоисточник в добуквенном виде оказался категорически неэкранизируемым. Не нашлось в нём места ни для актёрских талантов, ни для особых операторских изысков, ни для триллера, ни для детектива. А для чего нашлось?

Для вполне смотрибельного, хотя и скучноватого псевдоисторического исследования на тему возможного существования в природе потомков Христа и вообще всей этой истории со Святым Граалем. В фильме можно найти некоторое количество плюсов, но их всех заметно перевешивает тривиальная скука, которая царит на съёмочной площадке (и, соответственно, в зале) добрых полфильма, а также чудовищная замусоренность посторонними, никак не успевающими раскрыться деталями.

Создатели фильма старались. Но первоисточник в добуквенном виде отказался ложиться на экран Создатели фильма старались. Но первоисточник в добуквенном виде категорически отказался ложиться на экран. Не нашлось в нём места ни для актёрских талантов, ни для особых операторских изысков, ни для триллера, ни для детектива. А для чего нашлось? Для вполне смотрибельного, хотя и скучноватого псевдоисторического исследования на тему возможного существования в природе потомков Христа и вообще всей этой истории со Святым Граалем. Что тут такого разоблачительного — непонятно.

Отделяйте абзацы одним переносом строки. Перед цитируемым абзацем поставьте >

Если ты это читаешь, значит, это написано специально для тебя:

Парсер для этого робота писали рукожопые дебилы, которые не в состоянии нормально забрать анонс хотя бы из поля og:description, про RSS мы вообще не слышали, это же так охрененно высокотехнологично, правда? Зато мы тупо берём последний абзац текста, или хотя бы похожий на таковой, и так же тупо херачим из него анонс, и нас не волнует, что этот кусок текста например может быть закомментарен. Нам пофигу, что получается херня, мы же такие клёвые, что нас даже собственная рукожопость не колышит.

Источник

СОДЕРЖАНИЕ

Епископ Арингароса

Пока Фаш пытается выследить Лэнгдона, который все еще думает, что Фаш пытается его арестовать, Арингароса вылетает в Париж, чтобы встретиться с Фашем и найти Сайласа. Однако позже ему сообщают, что Лэнгдон и его союзники сбежали в Лондон с захваченным Сайласом, и поэтому он отправляется туда. Между тем, после создания фальшивой сцены похищения с помощью Сайласа, сэр Ли Тибинг (который на самом деле является Учителем) делает анонимный звонок в полицию и сообщает им, что Сайлас находится в лондонском центре Opus Dei. Арингароса идет туда после прибытия в Лондон и видит, как Сайлас стреляет в полицейских. Наполненный недоверием, Арингароса пытается остановить Сайласа, но Сайлас по ошибке стреляет в него. Затем Сайлас доставил его в больницу, и вскоре он выздоровел. Однако Сайлас умирает от огнестрельного ранения, полученного во время драки с полицией. В раскаянии по поводу откровений Сайласа, Арингароса просит Фаша раздать облигации на предъявителя семьям жертв Сайласа.

Особый интерес представляет этимология имени епископа. Если взять два итальянских слова, «aringa» и «ros (s) a», фамилия епископа переводится как «отвлекающий маневр». Это значение очень отражает его роль в романе, поскольку позже выясняется, что сэр Ли Тибинг является настоящим антагонистом в романе / фильме, в то время как епископ действительно был отвлекающим маневром.

В фильме Арингароса является членом Совета Теней, секретной организации, занимающейся уничтожением Сангреала и его родословной. Его персонаж более жадный и зловещий, чем изображается в книге; он даже обманом заставил Фаша поверить в убийство Лэнгдона. В конце фильма он находится под очень пристальным вниманием Фаша.

Сестра Сандрин Биил

Жером Колле

Безу Фаш

Позже Фаш навещает госпитализированного епископа Арингароса, случайно застреленного Сайласом после прибытия в Лондон. Он видит лейтенанта Жерома Колле по телевизору и испытывает облегчение от того, что Колле не раскрыл свою ошибку, и намекает, что Фаш намеренно представил Лэнгдона и Софи как уловку, чтобы выяснить настоящего убийцу.

Роберт Лэнгдон

Реми Легалудек

В расширенном выпуске фильма есть новая сцена, в которой Колле упоминает, что у Реми аллергия на арахис.

Жак Соньер

Софи Невё Сен-Клер

Сайлас

В Лондоне, после того как Тибинг, Лэнгдон и Софи входят в храм Храма в поисках ключей к Граалю, Реми отпускает Сайласа и показывает ему, что он работает на Учителя. Он приказывает Сайласу взять краеугольный камень, похитить Тибинга и уехать на лимузине. Сайлас мало знает, что Тибинг на самом деле Учитель. Тибинг звонит Сайласу из заднего отделения лимузина и говорит ему пойти в лондонский центр Opus Dei, чтобы немного отдохнуть, но в то же время делает анонимный звонок в полицию и сообщает им о местонахождении Сайласа.

В последние минуты своей жизни Сайлас в одиночестве выходит в Кенсингтонские сады и молится Богу о милосердии и прощении. Закрыв глаза, он произносит последнюю молитву перед смертью.

Сэр Ли Тибинг / Учитель

Андре Верне

Источник

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Часовня Рослин

В романе «Код да Винчи» Дэн Браун называет часовню Рослин «Собором кодов». Ее также именуют «гобеленом из камня» и в отдельных случаях «каменным садом». Все эти эпитеты более привлекательны, чем официальное название — Коллегиальная церковь Святого Матфея. Бытует вполне справедливое мнение, что церковь Рослин несет в себе более глубокий смысл, чем все прочие христианские храмы. Филипп Дэвис, именитый ученый, специализирующийся в области изучения библейских текстов и Свитков Мертвого моря, утверждает, что в этой церкви, кроме отдельных элементов декора, добавленных в XIX веке, нет ничего христианского. Он пришел к выводу, что часовня Рослин была построена с целью сохранения в тайне некоего средневекового секрета. Поскольку к созданию церкви были причастны масоны, ее называют «ложей номер один» города Эдинбурга. Она располагается в деревушке Рослин под Эдинбургом, на скале, возвышающейся над долиной Эск, в нескольких милях от древнего тамплиерского центра Баллантардох, что означает «дом воина».

На страницах «Кода да Винчи» Роберт Лэнгдон рассказывает Софи Невё о том, что слово «Рослин» означает «линия розы», однако существует и другое его толкование. Есть мнение, что «рослин» — гэльское слово, означающее «знание, передаваемое от поколения к поколению». Некоторые исследователи это мнение не разделяют, полагая, что слово «рослин» образовано кельтскими словами «рос» (выступ) и «лин» (водопад). Однако имеется и другой, более интересный перевод — «камень, упавший с небес» — словосочетание с явным масонским и алхимическим подтекстом. Менее привлекательное толкование дает Словарь шотландских названий Кассела — «заболоченный пруд».

Часовня Рослин была построена по приказу принца Оркнейского, сэра Уильяма Сен-Клера. Достроил ее в 1486 году, видимо, его сын Оливер. Фамилия Сен-Клер (ныне она обрела форму Синклер) происходит от латинского словосочетания «Санктус кларис» («Священный свет»). Как установил глава Общества геологических изысканий Кембриджского университета доктор Джек Миллер, церковь была сложена из камня, идентичного горным породам, обнаруженным под Иерусалимом. Как пишет в «Коде да Винчи» Дэн Браун, а также писали в своей книге «Ключи Хирама» ее авторы Кристофер Найти Роберт Ламас, план церкви Рослин почти полностью совпадает с планом храма Соломона. Излишне массивная западная стена храма напоминает руины храма Ирода. Местоположение колонн у входа в церковь Рослин идеально совпадает с местоположением колонн Боаз и Яхин в храме Соломона. Более того, огромный, украшенный резьбой крест Сен-Клеров, установленный на потолке, указывает на полу на точно такое же место, которое занимала Святая Святых в храме Соломона.

Когда в Средние века тамплиеры строили соборы во многих странах Европы, они посвящали своих каменотесов в низшие степени посвящения ордена. Следуя духовному завещанию тамплиеров, те продолжали практиковать подобные ритуалы по всей Европе. Для строительства церкви Рослин сэр Уильям Сен-Клер решил нанять каменотесов не из числа соотечественников, а из жителей континентальной Европы. Таким образом возникло масонское Общество шотландского ритуала, а Сен-Клеры стали его наследными покровителями и Великими магистрами. Традиция сохранилась и по сей день.

Родина Сен-Клеров — Нормандия. Начиная с X века они были одним из самых влиятельных семейств Европы. На каком-то этапе Сен-Клеры даже представляли серьезную угрозу королю Шотландии Давиду I, правившему в 1124–1153 годах. В 1157 году королем Шотландии Малькольмом III, известным также под именем Малькольма Канмора (Большеголового), им была пожалована вотчина Рослин. Мари де Сен-Клер была женой первого Великого магистра Приората Сиона Жана де Жизора, а Приорат, как мы знаем, создавался на основе ордена тамплиеров. Напомню, что последним Великим магистром Приората был Пьер Плантар де Сен-Клер, который утверждал, что ведет происхождение от древнего рода Сен-Клеров.

В «Коде да Винчи» Дэн Браун ведет Роберта Лэнгдона и Софи Невё тропой невероятных приключений, заставляя разгадывать одну загадку за другой, в Шотландию, и они вступают под своды «Собора кодов», где Софи встречает своих бабушку и брата, которых считала погибшими. Внучка Жака Соньера узнает, что и она, и ее ближайшие родственники принадлежат к роду Сен-Клеров, наследных покровителей церкви Рослин.

Интерьер церкви Рослин богато украшен масонской, тамплиерской, иудейской и христианской символикой. Здесь можно увидеть даже элементы исламского искусства. Хотя на первый взгляд избыток резных украшений создает впечатление своего рода изобразительной какофонии, наличие каждого изображения вполне обоснованно и удачно вписывается в ансамбль. Читатели «Кода да Винчи» наверняка вспомнят, насколько потрясло Лэнгдона сказочное разнообразие символов часовни. В церкви Рослин Роберт Лэнгдон и Софи Невё обнаружили код, указывавший на шестиконечную Соломонову печать, — эмблему чаши и меча, как пишет Дэн Браун, союз мужского и женского начала, воплощенный в символике Грааля.

Когда вы входите в церковь Рослин, то первое, что вы видите, — памятник языческому «Зеленому человеку», или «Джеку Грину». Вы непременно запомните, что его пустые зловещие глазницы провожали вас все время вашего пребывания в церкви. Считается, что памятник излучает холод более сильный, чем все прочие окружающие вас в церкви камни, и что его очень трудно или практически невозможно сфотографировать.

Колонна Подмастерья является доминирующим элементом интерьера «Собора кодов». Многие верят в то, что в ней спрятан Святой Грааль. Однако исследователи Тони Вуд и Грег Миллз просканировали колонну при помощи специальной аппаратуры и не обнаружили никакого тайника. Более реальной может показаться гипотеза о том, что резные изображения самой колонны представляют собой некий код, связанный с секретами Святого Грааля. Разгадать эту тайну, по всей видимости, предстоит будущим поколениям ветви Сен-Клеров, принадлежащим к роду Грааля. Относительно того, из чего состоит код, имеется множество самых разных догадок. Игра света и тени у разных наблюдателей вызывает самые разные ассоциации — от образа беременной мадонны до волнообразной двойной спирали ДНК. Колонну Подмастерья сравнивают с Иггдразилем — Мировым древом из скандинавской мифологии, мостом между адом и раем. При этом явно напрашивается сравнение с психодиагностическим тестом Роршаха, однако большинство наблюдателей сходятся на том, что в образе колонны определенно есть что-то мистическое.

Колонна Подмастерья была создана неким учеником каменотеса. Легенда гласит, что каменотес, у которого он учился, уехал в Рим, чтобы обрести вдохновение для предстоящей работы по украшению колонны резьбой. Когда он вернулся, то увидел, что ученик успел сам доделать начатое. Более того, все было сделано чрезвычайно талантливо. Вместо того чтобы порадоваться успехам своего подопечного, мастер разгневался и, вне себя от ярости, ударил ученика. Тот упал замертво. История очень напоминает легенду о Хираме Абиффе, зодчем храма Соломона, убитом своим учеником. Известно, что было решено повременить с освящением храма, ибо в его стенах незадолго до этого произошел грех смертоубийства. В церкви имеется резное изображение юноши, якобы того самого убитого ученика со следом увечья на лице. Вполне возможно, что след этот был оставлен в результате случайного либо умышленного повреждения.[9]

Согласно легенде, сам мастер также высек колонну — другую, получившую название Колонны Каменотеса, которая находится внутри церкви. Альтернативная версия легенды повествует о том, что эта колонна является ненастоящей, а настоящая находится в частном владении, в саду, в португальском городе Синтра. Неизвестно, было ли это навеяно римскими мотивами или желанием превзойти талантливого ученика, но колонна якобы получилась даже более красивой, чем та, которую сделала жертва его необузданного гнева. В церкви имеется еще одно интересное скульптурное изображение — перевернутый ангел. Оно расположено точно по центру обильно украшенной резьбой восточной стены. Ангел подвешен за веревку, привязанную к его ножкам. Он символизирует Семазаи (Шемхазаи), который, согласно легенде, имел отношение к причине Всемирного потопа.

Согласно легенде, Бог был настолько огорчен грехами, совершаемыми человечеством, что даже пожалел о том, что создал людей. Проведав о его печали, два ангела, Азазель и Семазаи, предложили спуститься на землю и повлиять на людей, чтобы те перестали грешить. Господь согласился с их замыслом, однако спустя какое-то время ангелы смешались с человечеством и начали перенимать их грешные привычки. Семазаи даже удалось соблазнить двести ангелов, убедив их сожительствовать с земными женщинами. Родившиеся в результате этого дети подвигли людей на новые грехи. Бога, вполне естественно, разгневал подобный ход событий, и он велел Семазаи вызвать Всемирный потоп, дабы наказать грешников.

Семазаи загладил свою вину, но испытывал горький стыд за содеянное. Он повис вверх ногами между небом и землей, стыдясь обратить лицо к Богу.[10] В отличие от него Азазель не терзался муками совести, а продолжал грешить, пока Господь не потерял терпение и не навлек на землю потоп для наказания как людей, так и падших ангелов.

Многим этот сюжет напомнит почти такую же легенду, изложенную в апокрифическом тексте Книги Еноха, в которой падшие ангелы называются «стражами неба». Книга Еноха сначала была признана церковью, но позднее отвергнута как еретическая. В ней содержится много сведений мистического и астрономического характера. Майкл Блэк, ученый, занимающийся исследованием Библии и опубликовавший много работ на тему анализа текстов Священного Писания, говорит о Книге Еноха так: «Эта книга включает в себя самые причудливые и разнообразные сведения о несопоставимых и частично совпадающих преданиях; в ней присутствуют элементы нарратива и дискурса… Книга Еноха подобна причудливо сделанной игрушке-мозаике или, скорее, целой комбинации таких загадок, в которых, после того как их элементы сложены вместе для получения всей картины, по-прежнему остаются неясные элементы, сбивающие с толку и все-таки не дающие возможности образовать единое целое… Однако нити Ариадны, способной провести читателя по лабиринту Еноха, нет».

Обрывочные сведения о стражах неба можно найти и в Книге Бытия, где падшие ангелы называются «сынами Божьими», а их нечестивое потомство — «исполинами». Основываясь на этой легенде, английский поэт Джон Мильтон создал свое знаменитое произведение «Потерянный рай». В книге графа Рослина недвусмысленно утверждается, что изображение перевернутого ангела символизирует главного злого духа Люцифера.

По мнению ряда ученых, в результате подобных браков между ангелами и людьми и появилась династия библейских патриархов и, в свою очередь, европейского рода Грааля. В книге Еноха Ной, предок Иисуса Христа, называется отпрыском стражей неба. О рождении Ноя говорится так:

«Тело его было бело, как снег, и красно, как роза, и его волосы головные и теменные были как волна (руно), и его глаза были прекрасны; и когда он открыл свои глаза, то они осветили весь дом подобно солнцу. Так что весь дом сделался необычайно светлым».

Отец Ноя, Ламех, заявляет, что его сын «похож на детей небесных ангелов» и «мне кажется, что он происходит не от меня, а от ангелов».

Интересно отметить, что в «Коде да Винчи» епископ Арингароса рассказывает монаху-альбиносу Сайласу следующее: «Разве ты не знал, что Ной тоже был альбиносом? С такой же, как у тебя белой, точно у ангела, кожей».

Эта легенда из книги Еноха излагается как в виде буквального нарратива, так и иносказания, притчи. В последнем случае схождение падших ангелов с небес на землю символизирует звезда, упавшая с неба. Это идеально отвечает описанию выдающегося средневекового поэта Вольфрама фон Эшенбаха, который утверждал, что Грааль не чаша, а «камень, упавший с небес». В буквальном смысле это — драгоценный камень, выбитый из короны Люцифера. Позднее он стал самым ценным достоянием человечества. До известной степени это не только символ схождения ангелов на Землю, но и биологическое продолжение рода Грааля, произошедшего от ангелов. Символ «камня, упавшего с неба» или «ослепительно яркой звезды» типичен для масонских обществ и оккультизма в целом.[11] В таком случае толкование слова «Рослин» как «камень, упавший с неба» представляется вполне объяснимым.

В дополнение к языческим, христианским, древнееврейским, масонским и даже связанным с Люцифером символам в церкви Рослин имеется немало шифров, имеющих отношение к самому роду Сен-Клеров. Когда в 1329 году скончался Роберт Брюс, Уильяму Сен-Клеру, епископу Дункельда, было доверено похоронить его сердце в Иерусалиме, поместив его в серебряный ларец. По пути на Святую землю, в Андалузии, он откликнулся на просьбу испанского короля Альфонсо выступить вместе с ним против наступления сарацин. В бою с ними Уильям Сен-Клер и его рыцари погибли. Сарацин настолько поразило мужество шотландцев, что они вернули бесценную реликвию в Шотландию, поместив ее в другой ларец. Она была помещена в усыпальнице монастыря Мелроуз, история которого тесно связана с тамплиерами. Череп сэра Уильяма и кости ног были в конечном счете захоронены в церкви Рослин.

Многие исследователи давно обратили внимание на то, что среди разнообразных резных украшений «Собора кодов», изображающих растения и листья, много видов (таких, как кукуруза и алоэ), которые произрастают только на американском континенте и не могли быть известны каменотесам, строившим церковь Рослин, почти за пятьдесят лет до открытия Колумбом Америки. Однако они могли узнать о них благодаря своему знакомству с представителями семейства Сен-Клеров. Ряд историков придерживаются того мнения, что Генри Сен-Клер (он же принц Генрих Навигатор) в 1398 году совершил на двенадцати кораблях плавание к берегам Америки. Некоторые следы этого путешествия сохранились и до наших дней. На острове Кейп-Бретон близ полуострова Новая Шотландия, Канада, находится пушка того типа, который был на вооружении у династии Сен-Клеров. В Вестфорде, штат Массачусетс, расположена могила одного из рыцарей Генриха Сен-Клера. В толще скалы там высечено изображение рыцаря в доспехах XIV века. В Ньюпорте, в Род-Айленде, штате на северо-востоке США, можно увидеть трехэтажную башню в стиле шотландского Средневековья. Она похожа на церковь XII века Орфир на Оркнейских островах и построена в типичном для тамплиеров стиле.

Существует легенда, в которой говорится о том, что когда умирает кто-нибудь из Сен-Клеров, то камни церкви Рослин начинают светиться. В последний раз о подобном рассказывалось, когда некий юный член этого семейства погиб в боях Второй мировой войны.[12] Сэр Вальтер Скотт написал об этом феномене в своем стихотворении «Песнь менестреля»:

Над Рослином в глухой ночи

Волшебный виден свет.

Сияет ярче, чем маяк,

Самые интересные истории о церкви Рослин повествуют о некоем спрятанном в ней сокровище. Был обнаружен склеп, расположенный под землей на глубине, соответствующей высоте церкви, проникнуть в который можно было в тот момент только по очень старой лестнице. Он был заполнен мелким песком. Уильям Сен-Клер («Красивый») привез из Святой земли реликвию, получившую название Холируд (Святой Крест), — якобы часть креста, на котором был распят Иисус и который был окроплен его кровью. Именно в соответствии с этой реликвией получили свое название дворец Холируд и монастырь в Эдинбурге.

Святой Крест и Камень Ячменная Лепешка считаются наиболее ценными предметами из числа коронационных предметов Шотландии. В годы Реформации сэру Уильяму Сен-Клеру удалось сохранить много шотландских реликвий, которые якобы были спрятаны им в церкви Рослин. Если это на самом деле соответствует действительности, то они, более чем вероятно, и по сей день находятся в подземельях «Собора кодов». Кроме того, имеется предположение о том, что преследуемые католической инквизицией тамплиеры перевезли свои сокровища из Франции в Шотландию и также спрятали их в церкви Рослин. Здесь могут храниться и манускрипты иерусалимских священников-задоков, а возраст их составляет около двух тысяч лет. Пожалуй, это самые ценные сокровища, таящиеся в Рослине. По всей видимости, именно их имел в виду сэр Уильям Сен-Клер, когда сделал на Колонне Подмастерья следующую надпись на латыни: «Вино крепко, королевская власть еще крепче, женщины намного сильнее, но ИСТИНА побеждает все на свете».

Читайте также

Глава двенадцатая БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ

Глава двенадцатая БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ В несмолкающий ни днем ни ночью монотонный гул авто на парижских улицах постоянно вплетается высокий вой сирен машин «скорой помощи», называемых во Франции «амбюланс». Меня он не тревожит, а успокаивает. Несутся амбюланс с дикой

Глава двенадцатая Дом Пелопа

Глава двенадцатая Дом Пелопа Основные действующие лица Тантал — Великий злодей, за свои преступления был подвергнут в подземном царстве «танталовым» мукам. Пелоп — Царь Элиды, добился руки Гипподамии, выиграв состязание в беге на колесницах; эпоним Пелопоннеса. Эномай

Глава двенадцатая СРАЖЕНИЯ

Глава двенадцатая «И точно был бы я поэтом»

Глава двенадцатая «И точно был бы я поэтом» Без преобразования человеком самого себя невозможно правильное устройство и семьи, а без правильного устройства семьи невозможно и правильное устройство общества. Д. И. Завалишин Имя Василия Львовича Давыдова постоянно

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая Настала осень.Я уже настолько свыкся со своей жизнью, что и не искал лучшей. Я похудел, оброс бородой, стал нервным; малейшая неожиданность меня пугала. [Мне было как-то странным общество людей. Неудивительно, что я встретил сначала очень неприязненно

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая Настала осень.Я уже настолько свыкся со своей жизнью, что и не искал лучшей. Я похудел, оброс бородой, стал нервным; малейшая неожиданность меня пугала. [Мне было как-то странным общество людей. Неудивительно, что я встретил сначала очень неприязненно

Глава двенадцатая Сюрреалистическая революция

Глава двенадцатая Сюрреалистическая революция Дениза писала в одном из своих первых писем Навилю (они познакомились в ноябре 1924 года): «Тебе никогда не надоедает говорить о сюрреализме и связанных с ним людях, обо всем, что к нему относится… Понимаешь: сюрреализм — это

Глава двенадцатая Уроки Харбина

Глава двенадцатая Уроки Харбина Так завершилась история русской цивилизации в Северо-Восточном Китае, берущая свое начало в эпоху монолитной государственной политики правления Александра III. За более чем полувековой отрезок времени Российское государство создало и

Глава двенадцатая Постмодернизм переехал

Глава двенадцатая Постмодернизм переехал Примерно в конце 1990-х — начале 2000-х годов в русской культуре одновременно проступили две, казалось бы, взаимоисключающие тенденции. Во-первых, постмодернистская поэтика стала неотъемлемой частью культурного мейнстрима.

Источник