махо седзе что означает

Махо-сёдзё

Существует и аналогичный поджанр махо сёнэн (魔法少年, «юноши-волшебники»), где используются схожие линии, с изменённой гендерной направленностью, то есть главный герой — юноша (в качестве примера можно назвать «Код ангела»), однако он значительно реже используется в качестве главной сюжетной линии.

Также следует отличать жанр махо-сёдзё и от поджанра махо канодзё (魔法彼女, «подружка-волшебница»), где главным героем является мальчик или юноша, у девушки которого обнаруживаются сверхъестественные способности.

Содержание

Основные типы девушек-волшебниц

Каноны жанра

Девушки-волшебницы обычно получают доступ к своей силе используя некий магический предмет, [2] например медальон, волшебную палочку, ленточку и тому подобные вещи. Для активации силы используется концентрация на предмете, совершение различных манипуляций с ним, произнесение соответствующих фраз, различные акробатические приёмы, иногда элементы боевых искусств. Девушка как правило перевоплощается, например меняется её одежда, внешний облик, иногда возраст. Кадры такого перевоплощения, называемого хэнсин, не меняются от серии к серии, что приводит к значительной экономии средств при производстве сериала. Иногда, хотя внешний облик героини не слишком изменяется для зрителя (чтобы не терялась связь с персонажем), другие персонажи не могут узнать её в перевоплощённом виде.

Другими, часто используемыми шаблонами, являются таинственные красавцы, также обладающие особыми способностями и приходящими на помощь в трудные моменты; говорящие домашние животные или волшебные существа, которые служат в качестве помощников и советников; близкая подруга, не обладающая магическими способностями и не подозревающая о существовании магии (как правило подруга является постоянным объектом для нападения враждебных сил).

Понятия любовь, мир, добро, зло, дружба и т. п., как правило, очень идеализированы и служат мотивом действий главных героев. За постоянными вылазками враждебных сил обычно стоит главный враг, которого удаётся победить лишь к концу сериала; иногда после победы героиня теряет свои способности.

Источник

Махо-сёдзё

Сакура Киномото из «Cardcaptor Sakura» — классический пример «девушки-волшебницы»

Махо-сёдзё 魔法少女 Киридзи : махо: сё:дзё «девушка-волшебница» — поджанр сёдзё. В центре сюжета махо-сёдзё, как правило, присутствует главный герой — девочка или молодая девушка, обладающая магическими способностями, которые она использует для борьбы со злом, защиты Земли, слабых и тому подобных действий. Иногда присутствуют несколько девушек, обладающих различными способностями и как правило работающих в одной команде. Наиболее известные представители данного жанра манги и аниме — «Sailor Moon» (первый сериал, где таких персонажей несколько), «Cardcaptor Sakura», «Tokyo Mew Mew», «Magic Knight Rayearth», « Magical Girl Pretty Sammy » и «Pretty Cure».

Первым аниме-сериалом в жанре махо-сёдзё стал «Mahou Tsukai Sally», вышедший в 1966 году. Девушки-волшебницы также известны в Японии как мадзёкко (魔女っ子) или «девушки-ведьмы».

Существует и аналогичный поджанр махо сёнэн (魔法少年, «юноши-волшебники»), где используются схожие линии, то есть главный герой — юноша (в качестве примера можно взять «Код ангела»), однако он значительно реже используется в качестве главной сюжетной линии.

Также следует отличать жанр махо-сёдзё от поджанра махо-канодзё (魔法彼女, «подружка-волшебница»), где главным героем является мальчик или юноша, у девочки или девушки которого обнаруживаются магические способности.

Основные типы девушек-волшебниц [ ]

Описание [ ]

Другими, часто используемыми примерами, являются таинственные красавцы, также обладающие магическими способностями и приходящими на помощь в трудные моменты; говорящие домашние животные или волшебные существа, которые служат в качестве помощников и союзников главных героинь (обычно это кошки или собаки); близкая подруга, не обладающая магией и не подозревающая о её существовании (обычно подруга является постоянным объектом для нападения врагом).

Понятия любовь, мир, добро, зло, дружба и т. п., как правило, очень идеализированы и служат мотивом действий главных героев. За постоянными вылазками враждебных сил обычно стоит группа злодеев или же один враг, которых удаётся победить лишь к концу сериала; иногда после победы героиня теряет свои способности и становится обычной девушкой.

Источник

Махо-сёдзё

TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статьи Magical Girl, Magic Idol Singer, Dark Magical Girl, Magical Girl Warrior. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.

Махо-сёдзё (魔法少女, Mahou Shoujo) — жанр аниме, посвящённый похождениям девушек школьного возраста (от младших классов до выпускниц), наделённых магическими (или подобными магическим) силами и способностями. Устоявшийся русский перевод — девочка-волшебница, хотя дословно скорее «волшебная девочка».

По ходу эволюции жанра выделились три основных подвида, а также один типологический вариант, на самостоятельный подвид не тянущий.

Изначально жанр был сугубо японским, но после триумфа луны в матроске обрёл всемирную известность и обзавёлся фанатами во всех уголках света. Появились и неяпонские произведения, созданные откровенно по канонам махо-сёдзё, а влияние жанра стало наблюдаться даже на внешне не связанных с ним произведениях. Стереотипная эстетика махо-сёдзё — как сейлормунная, так и обращающаяся к иным ярким примерам жанра — обрела устойчивую популярность в сетевых и фандомных кругах; где-то её любят пародировать и представлять смешной, а где-то и просто получают удовольствие от смешения милоты, крутизны и фансервиса. И, конечно, почти излишне говорить о том, что для анимешников всего мира махо-сёдзё стали неотъемлемой частью собственной культуры.

Содержание

Характеристика и история жанра в деталях [ править ]

Жанр берёт своё начало в. американском сериале 1960-х гг. Bewitched про замужнюю красавицу-колдунью, под впечатлением от которого были созданы самые первые махо-сёдзё, хотя некоторые прото-примеры с очень похожими чертами единично возникали в мангах и в 1950-е. Изначально жанр был представлен стилистикой мадзёкко (魔女っ子, majokko, дословно «девочка-ведьма» или «юная кудесница»), сильно отличающейся от популярных сегодня эволюций: героиня обычно представала в виде подмастерья колдовства, которая «я не волшебница, я только учусь», и магия в её мире была делом или обыденным, или мистическим, но «нормальным», почти как в поттериаде (и да, могла присутствовать даже школа юных ведьмочек). Эти первые махо-сёдзё были посвящены постижению юной милашкой-колдуньей как науки волшебства, так и её личностному росту и взрослению, и ключевая смысловая нагрузка ложилась именно на аспект постепенного превращения из девчушки в девушку как моральный пример и урок для девочек, которые и являлись их целевой аудиторией. Бывали также по совместительству принцессами-наследницами волшебных королевств, для которых процесс личного становления и взросления был прямым долгом в пути к наследованию трона. Магия героине была присуща изначально и составляла часть её обаяния для аудитории; применялась ей как в быту, так и для выполнения какой-либо текущей миссии, возложенной на неё как часть её обучения/взросления, и тёмных и острых последствий не влекла. И, да, эти первые истории фокусировались на одной героине, а злодеев могли и не иметь, или же противники мадзёкко на титул злодея просто не тянули. Рассматривались и межполовые отношения, практически всегда в детско-романтичном ключе: с любовью и женитьбой, но без физиологии.

Со временем попытки рефлексировать ситуацию изменили. Стало модно поднимать вопросы о жанровых чертах махо-сёдзё и деконструировать их по типу «а давайте без идеализма, серьёзно представим, каково неопытным молодым девушкам вдруг быть втянутыми в волшебные битвы насмерть против чужеродных чудовищ и при этом пытаться сохранить свою жизнь, личность, рассудок наконец?» С какого перепугу зверушки-маскоты вдруг будут одаривать сверхсилами случайных девчонок, и какие силы могут за этим стоять? Что будет с волшебницами, пережившими свою полезность? А кто вообще может волшебницей стать, и как, и какие это имеет последствия? Из этой деконструктивной рефлексии выросло жанровое движение, остающееся и сегодня на коне: попытки так или иначе препарировать бывшие традиционными черты махо-сёдзё и добавить сурового реализма и тёмной остроты (а то и вообще чернухи, в пику ассоциирующейся обывателями с жанром пряничности), регулярно оформляющиеся как психологический триллер, драма и хоррор, в особых случаях доходя до форменного вселенского ужаса. Бедняжки-волшебницы оказываются чуть ли не главными мученицами-жертвами сурового и жестокого мироздания или какой-то недоброй силы, которая прямо завязана как на дарованные им волшебные способности, так и на врагов, с которыми они призваны сражаться, или же одаривает и добрых, и злых девушек без разбора, и по ходу сюжета регулярно погибают, травмируются и калечатся (в отличие от иных махо-сёдзё, кровищщща здесь не просто котируется, а любима и уважаема), переживают кошмарные ситуации и зарабатывают ПТСР и иные проблемы с психикой. Здесь царят безысходность и отчаяние, выставляющие полных надежды и светлых чувств волшебниц обречёнными наивными инженю и с садистским упоением переламывающие их через колено, а вместо фансервиса регулярно выстреливает фан-диссервис, причём куда более сильно, чем обычно позволено фансервису. Безусловный кодификатор здесь — Puella Magi Madoka Magica, на которую оглядываются хорошо если не все деконструкции.

На выходе имеются три основных этапа-подвида махо-сёдзё, возникших по результатам двух волн переосмыслений и деконструкций: изначальные мадзёкко, «повзрослевшие» волшебницы-воительницы и преимущественно тёмно-острые деконструкции жанра. Несмотря на моду на последние, нельзя сказать, что век иных подвидов прошёл: засилье тёмных и острых деконструкций порождает спрос на более тёплые, ламповые и милые варианты махо-сёздё. В этом смысле лидируют всё же воительницы, в то время как мадзёкко в современности почти не производятся (из последних ставших знаковыми мадзёкко выделяется Cardcaptor Sakura, вышедшая аж в 2000-2004 гг.); влияние деконструкций тоже даёт о себе знать, поскольку более современные махо-сёдзё всё больше любят добавить реализма и чутка остроты, даже если история деконструировать ничего не собирается. Острые деконструкции, в свою очередь, не всегда тотально злы и иногда позволяют волшебницам достичь доброго и светлого, словно нормальным девушкам-воительницам, а изредка при этом даже выжить, несмотря на общие густо-чёрные тона. Также как тенденцию можно отметить частый уклон новых командных махо-сёдзё в юрийность и одновременное чурание романтизма девушек к противоположному полу как чуть ли не запретной любви, на 180 поворачивающее от изначальной обработки темы отношений девушек и юношей как неизменно важной стороны жизни героинь и их подруг; юри среди волшебниц не так уж редко встречалось и раньше, характерный для всего жанра анимешный феминизм ему всегда сильно способствовал, а японская мораль к гомоэротике среди юных дев относится снисходительно, но теперь ощущаются и влияние моды конца 2010-х на однополое всё подряд, и желание приманить побольше юрийщиков.

Типичные жанровые игры со штампами [ править ]

Что умеет нормальная современная юная волшебница

Ниже приведено сложившееся стереотипное представление о том, как выглядит отдельно взятый сезон/том махо-сёдзё наиболее популярного извода жанра. Сюжет, обобщённо представленный в данной рыбе с типичными опциями, является собирательным образом из главных и самых влиятельных представителей жанра; именно на подобное ориентируются как создатели новых историй про волшебниц, которые стремятся в этом что-то разнообразить или обновить, так и деконструкторы, которые смотрят на описанные идеи как на площадку для сноса, выворачивания наизнанку и иных сюжетных извращений.

Типовой жанровый набор «Собери себе стандартное махо-сёдзё»

Перед вами — обычная японская школьница из обычной японской школы, скорее всего очень милая энергичная попрыгушка, не блещущая особым умом, но искренне любящая жизнь и окружающий себя мир. В случае распространённости разноцветных шевелюр почти гарантированно розоволосая. В один прекрасный день школьница по дороге в школу/из школы вдруг видит странное: непонятные, угрожающе выглядящие существа вылазят откуда-то сбоку и начинают беспорядочно терроризировать прохожих и ломать-крушить.

Неведома зверушка вкратце вводит школьницу в курс дела: зверёк прибыл на Землю из параллельного мира/космоса и является посланцем от королевы волшебной страны, призванным найти на Земле союзников в борьбе против угрожающих стране орд зла, головорезами которой являются только что битые существа, и уполномоченная одаривать их силами светлой магии, основанной на гармонии/любви/дружбе/надежде, чтобы союзники смогли их одолеть; обе стороны обладают ярко выраженной темой оформления всего с ними связанного, включая предоставленные девушке атрибуты (к примеру, цирк, игральные карты, конфеты, драгоценные камни, виды животных, образы из классических сказок, научно-фантастические технологии и т.д.). При этом Земля оказалась втянутой в их отрешённую от человечьих дел войну как одно из интересующих зло мест, и гады, появившиеся только что перед ней, так и будут угрожать спокойствию, здоровью и жизням землян, хотят они того или нет. Школьница, не раздумывая, заключает, что это всё звучит очень круто, и с энтузиазмом соглашается отзываться на сигналы тревоги от зверушки, чтобы выходить против злых миньонов на бой и защищать от их поползновений Землю (представленную во всей истории исключительно её родным городом), что и начинает регулярно делать; зверушка нередко летает за ней или таскается в её сумке и всегда невидима для обывателей, и дополнительно обучает её азам обращения с её новыми магическими способностями.

Неожиданные и необычные изменения в поведении девушки замечают её знакомые-друзья в количестве от одной до пяти штук, на примерах личностей которых представлены разные типичные черты характера и архетипы в различных возможных комбинациях: бой-девка; пацанка; концентрированная умница-отличница; стесняша; культурная и с высококлассными манерами и воспитанием; любительница зверушек и/или растений; любящая семью и семейный очаг (обычно у неё есть братья, реже сёстры, в количестве от одного до трёх, и её многодетная семья счастлива, даже если не всё в ней идеально); любительница школьных правил, клубов и студсовета; юная офигенная красавица; спортсменка; слегка проблемная; размеренная и мудрая; вечно спешащая и неуёмная. Некоторые элементы комбинаций могут повторяться в разных девушках, но с разной интенсивностью. У девушки также может быть друг-мальчик, который неизбежно также является объектом её пристрастий, но в повествовании он играет сугубо второстепенную роль и волшебством одаривается крайне редко, вся или почти вся активная деятельность остаётся лишь за девушками.

Далее следует сюжет, вращающийся вокруг неких волшебных артефактов или ценных предметов, находящихся на Земле издревле, недавно попавших на неё или добываемых последством превращения злодеями в монстров недели предметов или подходящих по какой-то эмоционально-личностной причине людей. Героини собирают предметы в коллекцию, которая в полном составе сможет стать супероружием света, гарантирующим поражение сил зла — но в руках злодеев грозящую стать супероружием тьмы, порабощающим или уничтожающим и доброе королевство, и Землю. В каждой серии монстр недели предстаёт в новом обличье и бьётся по новому, вынуждая волшебниц прокачивать тактику; к середине сезона часто посредством коллекции или особого прозрения девушки открывают для себя новый, более крутой и всегда более вычурный обвес махо-сёдзё, с которым гораздо легче бить врага, и/или пользуются новыми поименованными методами атаки, когда старые неожиданно перестают пронимать. Злодеи в лице всегда безвылазно сидящего в штабе могучего главгада и служащих ему/ей тематических лейтенантов послабее повышают накал борьбы; лейтенанты начинают выходить на бой в качестве полевых командиров и боссов, в битве с которыми героини чаще всего и обретают что-то новое для арсенала или раскрывают себя с новой стороны, причём у каждой махо-сёдзё тот или иной лейтенант зла может стать «личным» тематическим противником, как-то связанным с характерными проблемами девушки; героини могут иногда потерпеть поражение и даже попасть в плен, но обычно без серьёзных последствий, быстро отыгравая всё назад. Иногда лейтенанты выступают в качестве противостоящего волшебницам вражеского отряда стенка на стенку; изредка в действие вступает тёмная махо-сёдзё, бьющаяся на стороне злодеев (либо самостоятельно являющаяся злодейской величиной) и оказывающаяся либо обращённой или отчаявшейся представительнецей волшебной страны, либо одноклассницей девушек с личными счётами к ним, которую по ходу событий убеждают повернуть направо, разруливая её причину для злодейства (возможно и её присоединение к команде). Героини иногда переживают кризисы веры и убеждений, но с психологической помощью подруг успешно возвращаются в активную борьбу.

В ходе занимающей весь сезон борьбы девушки, тем не менее, продолжают жить милой повседневностью, и серии обычно состоят из типичных ситуаций из жизни японских школьниц (личные тараканы персонажей, семейные неурядицы, проблемы в школе и межличностные конфликты, хобби и таланты девушек, их мечты на карьеру и будущее, школьные и городские фестивали, первая любовь и неумелые романтические отношения, вполне возможно даже юрийные), в которые вторгаются злодейские силы, вынуждая делать групповой хенсин и устраивать боёвку, после которой девушки мило наслаждаются защищённым миром и плюшками от разруленной проблемы, которую злодеи пытались обратить себе на пользу (реже пытаются осознать, почему проиграли; в следующей серии-двух они обязательно победят, вынеся из этого какой-нибудь очень важный урок). По ходу жизненных ситуаций девушки проявляют себя с разных личностных сторон и растут характером, укрепляя дружбу и приходя друг другу на помощь, постепенно спаиваясь в неразделимую команду. Злодеи, стремясь ослабить волшебниц, часто вторгаются в их личные дела, вынуждая их по ходу защиты Земли разбираться и в персональных проблемах и становиться оттого взрослее и мудрее. В более редких случаях юные волшебницы, помимо прочего, стараются самостоятельно получше разобраться в положении дел относительно своих способностей или вражеских сил. При этом девушки нечасто пользуются своими дарованными магическими силами в личных и даже просто небоевых целях: либо хенсин можно произвести только при наличии врага, либо вопрос о «нецелевом» использовании магии даже не поднимается; тем не менее, встречаются и волшебницы попрагматичнее, особенно часто в амплуа волшебных айдолов, не чурающихся добавления в пение магического огонька.

В конце сезона злодей, устав от похождений волшебниц, включает хитрый план, тем или иным методом успешно отправляет их в нокаут и забирает почти готовую или только что завершённую коллекцию макгаффинов. Махосёдзям приходится собраться с силами и дать злу генеральное сражение последней надежды, обычно в его логове. Нередко бой ведётся каждой героиней с её «персональным» злодеем-лейтенантом в его самой сильной форме и оказывается весьма серьёзным, но даже если все героини повержены и главгад вот-вот включит супероружие, обязательно включается какая-нибудь превозмогающая сверхсила, происходящая из магии эмоций и/или заработанных девушками по ходу сюжета способностей и черт, и казавшееся неминуемым поражение обращается в эпичную победу. Могут и просто победить в эпичном бою, хотя вынос главгада прямым волшебным мордобитием почти никогда не предлагается, его хотя бы приходится прикончить концептуально, с пафосными речами о главных для данной команды и сюжета истории добродетелях и философском превосходстве над олицетворяемыми злодеем тёмными принципами. В итоге зло гарантированно оказывается повержено, жители волшебного королевства ликуют и взаимно клянутся юным волшебницам в вечной дружбе и признательности за спасение, королева лично благодарит девушек и отправляет их из волшебных миров обратно на Землю; девушки при этом не получают каких-либо огромных даров, довольствуясь лишь честью самоличного истребления сил зла. При этом как бы одолженные силы волшебниц могут обратно не забираться, или об этом прямо не говорится, а могут и остаться в волшебной стране — тогда героиням обеспечены личное счастье и исполнение их мечтаний в земной жизни.

В последующих сезонах всё может очень сильно разниться в зависимости от франшизы: некоторые работают в режиме «каждый год новый сезон с новой командой девушек и сюжетом», как Super Sentai, и история наблюдавшихся нами волшебниц на этом заканчивается, а в некоторых происходит классичекая сериальная эскалация. Высоко вероятны появление как новых союзных махо-сёдзё с новыми оттенками милоты (в т.ч. целых новых команд), и крутости (с учётом наблюдаемых зрительских предпочтений), так и вражеской команды тёмных волшебниц на службе у нового злодея или же новым злом и являющихся. Неизбежно появление главгадов главнее предыдущих как новых сил зла для битья. В поздних сезонах ставки могут быть подняты настолько, что волшебницы могут даже погибать в бою — но не унывайте, ведь конец всей саги должен всё равно воскресить жертвенных героев и обеспечить всем достойный счастливый финал.

И примерно так выглядят условно-обобщённые попытки деконструкторов с ним поиграть:

Метод деконструкции волшебниц имени Кьюбея Админыча Воспитанского

Перед вами — обычная японская школьница из обычной японской школы, скорее всего очень милая энергичная попрыгушка, не блещущая особым умом, но искренне любящая жизнь и окружающий себя мир. В случае распространённости разноцветных шевелюр вероятно розоволосая. В один прекрасный день школьница по дороге в школу/из школы вместе с её лучшей подругой детства вдруг видит странное: непонятные, угрожающе выглядящие существа вылазят откуда-то сбоку и начинают беспорядочно терроризировать прохожих и ломать-крушить (в том числе и прохожих). В особо запущенных случаях существ может и не быть — там всю непотребщину будут творить обычные, злые люди, а в самых худших — это и есть махо-сёдзё или их павшие монструозные версии. Под раздачу попадает и парочка милых школьниц; возможно, им удаётся унести ноги, а возможно, подруга детства, сама школьница или они обе оказываются в беде, и их судьба может разниться от лёгкого испуга до изнасилования или жестокой смерти одной из них (вполне вероятно, что розоволосая милашка гибнет, а настоящей героиней является её подруга).

(Отдельно стоит указать и иной путь развития деконструкции, а именно построенный на основе твиста Крапивина: здесь сюжет может развиваться точь-в-точь как в нормальной, недеконструктивной махо-сёдзё и казаться даже более милым, чем обычно, хотя возможны мелкие подсказки и странности, указывающие на то, что здесь не совсем всё так — и именно на этом месте, в конце первой арки, сюжет нападает на зрителя/читателя из засады и по-настоящему принимается за своё чёрное дело.)

После постепенного отхода от пережитого у оставшихся в живых происходит кризис веры и надлом психики, который вполне может закончиться полным впадением одной из девушек в отчаяние и, в зависимости от законов тёмного деконструктивного мироздания, иметь самые страшные для неё последствия (хотя и обычным ПТСР тоже невесело обзавестись). Героиня пытается разобраться в том, что же это было и во что вообще она и её боевые подруги (а может, и враги тоже) попали. Данный поиск истины, гарантированно приводящий к ужасной правде, и составляет основную сюжетную линию истории. На милую повседневность времени не остаётся, и линии былой мирной жизни волшебниц выпадают из повествования или используются только как источник новых усугубляющих ситуацию проблем, зато важность обретает обычно мало затрагиваемое прошлое девушек, на котором основываются их черты характера и образ принятия решений.

По ходу событий на команду могут выйти новые волшебницы, как дружественные (в т.ч. на замену погибшим подругам), так и враждебные. Если в качестве базовой угрозы формата чудовищ недели выступают не исключительно другие махо-сёдзё или обычные люди, вскоре вскроется первая жуткая истина: монстры (а может, и злодеи рангами повыше) так или иначе имеют трагический контекст, будучи или бывшими людьми, или бывшими волшебницами. Попытки выбить информацию из источника волшебных сил и укоры о нераскрытии столь важных деталей, даже если это маскот, постоянно таскающийся за командой, ни к чему не приводят. по крайней мере, ни к чему хорошему (сила у волшебниц при этом остаётся, ибо дары в деконструкциях обычно насовсем и чаще всего с двойным дном). Битвы становятся всё опаснее, и в ходе них девушки могут получить серьёзные увечья, а некоторые из них и пасть смертью храбрых. Если волшебницы могут стать монстрами, то гарантированно придётся насмерть сразиться с одной или несколькими из представленных и поименованных персонажей, скорее всего павшими по ходу сюжета членами команды. Следующая истина, открывающаяся героине и её команде, касается того, что все те угрозы, с которыми они призваны сражаться, и ужасы, которые им приходится переживать, на самом деле так или иначе намеренно подстроены теми же силами, которые и одарили их волшебными силами ради ведения этой борьбы. Попутно раскрываются важные детали мироустройства, которые связаны с этим и прямо или косвенно подпадают под вселенский ужас, могущий быть как рукотворным, так и классически-форменным.

Финальная арка деконструкции посвящена конфронтации с теми изуверскими силами, которые обрекли махо-сёдзё и мир в целом на весь этот трэш. Одновременно происходит некое важное событие, связанное с теми процессами, которые кукловоды поддерживали ради каких-то целей, представляющихся им как высшее благо и прямо связанными с мучениями и гибелью волшебниц, с которым девушкам приходится как-то считаться в своих планах, а часто вообще попутно разруливать как необходимую его часть. Конфронтация может быть как на удивление результативной, так и пирровой и неполноценной, или же закончиться эдакой ничьёй: протагонистки узнают истинный лик зла своего сеттинга и заявят о себе как противницах своих мучителей, но и те не могут восставших махо-сёдзё забороть. Как таковых счастливых концов у деконструкций практически не бывает — после всего произошедшего с волшебницами за произведение кошмара наяву это будет в лучшем случае хороший плохой конец, даже если у них вдруг образуется амнезия и всего этого ада они не помнят. Скорее всего предстоит плохой хороший конец с гибелью или иным трагическим выбыванием из дела всех или почти всех волшебниц, которые посредством своей жертвы всё же смогут довести свой план по улучшению мира и постановке палок в колёса ответственным за ужасы злыдням до победного конца; счастливым не уйдёт никто, но будущие несчастья они предотвратят или хотя бы уменьшат. Вконец злых развязок с полной безуспешностью героинь и бессмысленностью всех их мучений фактически не допускается даже в деконструктивной чернухе — истязать девушек автор может долго, изощрённо и с упоением, но их жертва всё-же должна чего-то стоить, иначе даже прожжёная аудитория плюнет и уйдёт, за исключением разве что эмоциональных мазохистов и депрессивных нигилистов, на которых тиража не сделаешь.

Продолжения деконструктивных произведений, однако, гарантированно отменяют достигнутые столь неимоверно дорогой ценой завоевания волшебниц и так или иначе откатывают мир обратно к статусу кво, полностью или частично. Это может произойти посредством предательства одной из волшебниц общего дела в самый ответственный момент или даже пост-фактум, или раскрытием новых сторон сеттинга или сюжета, делающих достижения героинь тщетными или мизерными или вообще их обнуляющих. Возможно, то, что они учинили, сделало всё только хуже! А может, события первой части были лишь началом долгой кампании в борьбе против злой системы мира, в которой оказались героини. В любом случае дело оказывается незаконченным, недостаточным или аннулированным, и неуловимые махосёдзи снова в седле; в отдельных случаях может даже практиковаться возвращение, казалось бы, потерянных в первой части девушек, даже путём их воскрешения или отмены их смерти (хотя и здесь темнота и острота могут дать о себе знать, и их возвращение — не всегда хорошая новость), но часто бой продолжается скорее силами выживших и их союзниц, как старых, так и возможных новых. И только в самом конце сериального повествования, если на то будет добрая воля автора, после всей этой адовой жути могут восторжествовать какая-никакая справедливость и счастье.

Источник