машины чтобы сделать что телеграфы чтобы передавать что
Машины чтобы сделать что телеграфы чтобы передавать что
Новичок 
Профиль
Группа: Пользователи
Сообщений: 22
Пользователь №: 250
Регистрация: 4.05.2007
Посмотрела некоторые фильмы Александра Кайдановского.
«Сад» понравился. Люблю я все эти параллельные миры и хитросплетение судеб. Хороший сюжет, чёткие мысли. Фильм стоит посмотреть.
«Кто ты? Что ты?» – главная тема фильма «Простая смерть». Больше всего понравился вот этот диалог в конце:
— Машины – чтобы делать что? Телеграфы, телефоны – чтобы передавать что? Школы, университеты, академии – чтобы обучать чему? Собрания – чтобы обсуждать что? Книги, газеты – чтобы распространять сведения о чём? Железные дороги – чтобы ездить к кому и куда? Собранные вместе и подчинённые одной власти миллионы людей – для того чтобы делать что?
— Вас послушать, так и род человеческий должен прекратиться.
— А зачем ему продолжаться?
— Как зачем? А иначе бы и нас с вами не было!
— А зачем нам быть?
— Как зачем? Чтобы жить!
— А жить зачем? Если нет цели никакой. Если жизнь для жизни нам дана – так и незачем жить. Ну а если есть цель в жизни, то ясно, что жизнь должна прекратиться, когда достигнется цель.
— Ну а что же делать?
— Не знаю.
В целом же, фильм мрачноват. Да и не затронул он меня. К смерти я отношусь спокойно – это такое же естественное событие, как и рождение.
Хотя уход разных людей и оценивается по-разному.
После смерти некоторых человечество облегчённо вздыхает. К примеру, мир явно стал лучше после смерти Гитлера.
От смерти других, общество практически ничего не теряет. Как говорится: «Был человек – и нет человека». Парадокс заключается в том, что именно такие люди всеми силами цепляются за жизнь. Ещё бы! Ведь неизвестно, что будет ТАМ, а здесь же можно поддаваться постоянным удовольствиям и веселиться сколько душе угодно.
И лишь после ухода немногих остаётся бездонная дыра невосполнимости. Умер человек – и умер целый мир, маленький микрокосмос человеческой души. Так было когда ушёл из жизни Тарковский. Конечно, его фильмы не умерли, и сам он оставил себя в этих фильмах. Но как подумаешь, что могли ещё появиться такие же душераздирающие и душевозвышающие картины… Могли, но не появились. Потому что творец ушёл, а вместо него этого уже никто не сделает.
Но что-то я отклонилась от главной темы. Фильм «Простая смерть» один раз посмотреть стоит. Кое-что вынести для себя из него можно. Но второй раз пересматривать эту картину у меня желания нет.
«Иона, или художник за работой». Фильм о том, что истинным творцам постоянное общество людей только мешает. Ведь в вечной суете и праздности невозможно докопаться до сути вещей.
Идея картины прекрасна, но мне лично чего-то в ней не хватает. Да, показана «светская тусовка» и в противовес ей – мастер, который хочет лишь работать, но как-то немного недомыслено, недоснято.
А вот фильм «Жена керосинщика» совсем не понравился. Слишком «сумасшедственно». У Тарковского в «Настольгии» сумасшедшие совсем по-другому показаны, более глубоко. И вообще, легче всего впасть в состояние «дурачка», и гораздо сложнее сохранять трезвый ум в тяжёлых ситуациях. Я не против людей, про которых говорят «не от мира сего», людей, которые смотрят на простые вещи под другим углом, людей, которые более тонко чувствуют мир. Но я не люблю и не уважаю слабаков, которые, спасаясь от «злого мира» сами себя вводят в состояние «умалишения». Для меня лично понятия «человек не от мира сего» и «сумасшедший» диаметрально противоположные. У Кайдановского показаны именно «дурачки». Конечно, можно много спорить о том, что такое сумасшествие и нормальный разум, но эти споры ни к чему не приведут. У каждого своё понятие.
Сумасшедший в «Настольгии» мне понятен и в чём-то близок. Умалишённые же в «Жене керосинщика» вызывают у меня лишь отвращение. Сразу, как противовес, вспоминаются высоконравственные люди в книгах у Ивана Ефремова. Да, в принципе, у Ефремова везде показаны именно ЛЮДИ, а не существа, для которых счастье заключается лишь в хорошо набитом брюхе и удобной постельке.
В этом фильме Кайдановский, к сожалению, разочаровал. Что-то он совсем ушёл не в ту тематику. Что может сделать хорошего, человек посмотревший «Жену керосинщика»? У меня даже в душе ничего не дрогнуло.
К примеру, после «Сталкера» я готова была лезть на стенку от боли в груди. Душа терзалась, хотела чего-то, стремилась куда-то, искала… Пусть было больно, но эта была нужная боль.
А если после фильма ничего кроме отвращения не возникает – то зачем такой фильм?
Ответы 2
Без Нила Египет был бы пустыней. Египтяне использовали Нил, как средство передвижения. От Нила они строили каналы, и по этим каналам на лодках они перевозили тяжелый груз, еду и т.д. Нил благодаря его ежегодному разливу, приносил ил, с которого, земля по берегам Нила была плодородной. Также и в самой реке было много рыбы, что развитию рыболовства.
Главными богатствами, которые давал Нил, были, конечно, вода и плодородный ил, ведь основным занятием для большинства населения являлся труд в сельском хозяйстве. Долина Нила, усмирённая каналами и дамбами, превратилась в настоящий рай для земледельцев.
Археология в сочетании с открытыми в гробницах и дворцах многочисленными рельефами и текстами, рисующими все стороны жизни египтянина, дают полную картину даров благодатной земли.
Выращивали здесь главным образом зерновые: полбу – пшеницу-эммер, из которой пекли хлеб, и ячмень для изготовления пива. Они составляли основу рациона и богатства. Посевное зерно оставляли до нового сева в хранилищах, устроенных прямо в поле.
Основной технической культурой являлся лён, из него делали множество вещей – от канатов до тончайших тканей. Важное значение имел и сбор болотного растения папируса. Неизвестно, был ли он культурным или дикорастущим. Корни папируса употребляли в пищу, стебли шли на изготовление всевозможных предметов: например, лодок, циновок, а также прославившего Египет писчего материала, который вывозился в другие страны.
Приемы, которыми пользуются угонщики: рассказываю, что делать, чтобы вашу машину не украли
Противоугонные устройства, иммобилайзеры, телематика – всё это хорошо. Но куда более важна пассивная защита от угона машины
Начнем с того, что вероятность угона вашего автомобиля во многом определяется его маркой. Перечень наиболее угоняемых (а также неугоняемых) машин публикуется постоянно. И не следует думать, что угоняется только нечто престижное – напротив, в наше время машины часто угоняют для последующей разборки и поэлементной продажи. Не случайно угоняется так много вазовских машин – они по-прежнему остаются массовыми, а потому и запчасти для них постоянно нужны.
В общем, всегда полезно знать, пользуется ваш автомобиль повышенным вниманием в криминальном мире или нет. В ряде случаев спрос на тот или иной автомобиль возникает после того, как на первые партии проданных машин вышел гарантийный срок. Владельцы таких автомобилей зачастую меняют официальные станции техобслуживания на те, что подешевле – вот здесь-то обычно и всплывают детали угнанных машин.
Впрочем, соблюдать правила элементарной безопасности полезно всем, а не только тем, чья машина находится в зоне риска за одно только название. Перечислим некоторые из них.
• Сев за руль, сразу же заблокируйте все двери. Постарайтесь запрограммировать машину так, чтобы при однократном нажатии на кнопочку брелока разблокировалась только водительская дверь. И еще – сразу же пристегнитесь. В кинобоевиках очень любят вытаскивать из-за руля непристегнутых водителей.
• Не пользуйтесь системами типа «свободные руки» (это когда вы подходите к машине, а она приветливо разблокирует двери). Если такая опция уже предустановлена, постарайтесь ее отключить. В противном случае всегда есть шанс, что вашей «добротой» воспользуется тот, кто как бы случайно оказался поблизости. Вторая опасность – легкость угона таких машин с помощью приемопередатчика. Один жулик идет за вами и, в удобный момент, считывает код с вашей метки, передавая ее на приемник своего коллеги, дежурящего возле вашей машины. Тот без проблем проникнет внутрь – дальше уже неинтересно. Не факт, что машину при этом угонят, но вот опустошить ее багажник или салон – это сплошь и рядом. Особенно, если дело происходит возле большого гипермаркета, из которого вы таскаете новые и новые покупки. Причем хватиться пропажи вы можете далеко не сразу.
• Ни при каких обстоятельствах не отходите от машины, оставив в ней ключ или брелок. Обычно такое происходит при выезде из гаража – надо запереть ворота, а машина при этом тарахтит. Другая схожая ситуация – на АЗС: вы уходите платить, а за руль мгновенно прыгает нехороший человек, слоняющийся неподалеку.
• Приехав на автомобиле в ресторан, театр или, скажем, на фитнес, не оставляйте автомобиль вблизи от входа. В таких местах угонщик мгновенно высчитывает, сколько времени есть в его распоряжении. Гораздо правильнее поставить машину подальше и пройти хотя бы квартал пешком.
• Если вы купили бэушную машину с ранее установленной противоугонной системой, то при первом удобном случае установите еще одну – вполне подойдет иммобилайзер. Назовем это перестраховкой.
• Увидев ночью из окна, что добрые люди копаются возле вашей машины, не бегите в пижаме на улицу (если вы – не Джеки Чан), а позвоните специально обученным людям. На такие обращения полиция обычно реагирует.
• Если у вас установлен механический блокиратор рулевого вала или коробки передач, то можно уверенно предположить, что вы пользуетесь этой защитой не постоянно, а так – по настроению. Дело, конечно, ваше, но именно в такие моменты и происходят неприятности!
• Если на стоянке перед гипермаркетом машина почему-то перестает реагировать на брелок, то есть вероятность того, что здесь идет «охота». Поэтому не нужно запирать машину по старинке механическим ключом – лучше сделайте круг почета, найдите другое место и т.п. Скорее всего, вас «пасут» и спокойно ждут, когда машина останется без охраны. Если то же происходит возле дома, то хотя бы временно уберите машину куда угодно, хоть за квартал.
• Помните о том, что угонщики любят разыгрывать небольшие представления – не поддавайтесь на их провокации! Типичные сюжеты – это консервная банка, привязанная сзади к бамперу, прилипший к заднему стеклу лист бумаги… Как правило, владелец машины притормаживает, чтобы разобраться, что к чему, и выходит из машины – именно это от него и требовалось. Примерно так же работают борсеточники, спускающие правое заднее колесо… Вы сидите там на корточках, а жулик в это время тибрит вашу борсетку с деньгами и документами. Другой возможный сюжет обычно встречается на перекрестках: в салон автомобиля, у которого открыто окно, забрасывают какую-нибудь мерзость: например – крысу. Дамочка вылетит из-за руля мгновенно, да и не всякий мужик спокойно отреагирует …
Скучно в городе Пекине
Моя молитва коротка:
«О Боже!
Я надоел тебе слегка,
Но всё же.
Молю о том, чтоб не терять
Веру,
Чтоб между крайностями знать
Меру. «
Вот досчитал до девяти
Лежа.
Зачем вставать, куда идти,
Лёша?
То сверху вниз, то снизу вверх.
Знаю,
Что нет тому (и смех, и грех)
Краю.
19 сентября 1985
За эти десять лет я пережил сильнейшую любовь, смену мировоззрения, разочарование в профессии, написал лучшие свои рассказы и пришёл к выводу, что я самый никчёмный человек. КСВ атаковал меня по всем фронтам одновременно, я даже не знаю. с чего и начать.
А, нет. Знаю. С «Кентавра»
Кентавр
Кентавр (опыт суицидальной прозы)
А особенно я ненавидел себя. Нет, и это не совсем верно. Моясь в ванне, я с удивлением и восхищением оглядывал свое тело. Оно было не слишком красиво, но я его все же любил, как что-то отдельное и самостоятельное. Оно и было самостоятельным, и жило своей жизнью: оно ходило, отправляло свои потребности, на нем появлялись родинки, возникали и исчезали ссадины, прыщики, светились какие-то жилки, и все это без какого-либо моего участия. И я каждый раз открывал в теле что-то новое. Когда-то так было с любимой девушкой: каждая веснушка бралась на учет, и каждый раз я пересчитывал их пальцем. Свое тело я тогда не ощущал: мы были с ним единым целым. Теперь же мы были отдельно, и я любил его, как когда-то любил тело этой девушки. И было обидно, что кроме меня, никто это тело не любил, и не пересчитывал родинки, и не проводил пальцем по жилкам: жене было не до этого, любовницу я не завел; да и как бы я ее завел, если ненавидел весь род человеческий! А особенно себя. Я сидел в уголке своего тела и перебирал, как четки, все свои предательства, и подлости, и любовные неудачи, и особенно глупости. Я явно не был достоин своего тела. Может быть, нам стоило бы расстаться.
Вот эти бытовые проблемы были не главным на самом деле. Но они создавали устойчивый фон. Бои с тещей прекратились сразу, как мы съехали от неё. А потом, когда мы получили, наконец, квартиру, я и вовсе с тещей подружился. Правильно говорят, что степень любви к теще прямо пропорциональна расстоянию до неё. Однако в оркестре, игравшем «нет, ребята, всё не так», тещина скрипка некоторое время солировала.
Флатландия
Магазины (а точнее, очереди) были фоном, постоянным и раздражающим. А собственно уход от официальной идеологии начался с томских книголюбов и Булгакова с «Мастером и Маргаритой». Я таки достоялся в очереди в краевой библиотеке и прочёл книгу в читальном зале (на руки её не давали). Не говоря о художественных и прочих достоинствах книги, для меня это был переворот в мозгах. Нет, не переворот ещё, но альтернатива.
Эбботт-то хотел всего лишь рассказать на о том, как мы, трёхмерные, можем воспринимать четырёхмерные объекты. Для меня же эта книга стала поворотной, потому что я осознал себя плоским жителем. Где-то были другие плоскости и даже третье измерение.
Марксизм
Окончательно я вычеркнул Ленина из числа вменяемых философов после того, как прочёл «Лев Толстой как зеркало русской революции». Толстого я к тому времени изучил очень основательно. И плоское, бездарное сочинение Ленина показало, насколько он не понимает того, о чём и о ком он пишет. Кстати, примерно в это же время Толстого посетил юный Ганди и спросил совета, как Индии избавиться от англичан. Толстой посоветовал ему труды Генри Дэвида Торо о ненасильственном сопротивлении. После этого Ганди мирным путём сделал то, чего веками не могли добиться вооружёнными восстаниями.
«Волхвы-то сказали с того и с сего», а, Владимир Ильич?
Сомнения
. Я же, покуда вы спите, подвергну сомнению
древние книги, воспевшие вас.
Следом за тем я подвергну сомнению
подвиги ваши и важность любого из них.
После чего, разумеется, я и сам вас
подвергну сомнению; а заодно уж, конечно,
и воинов ваших, и даже ни в чем не повинных
слуг и собак.
И, наконец, я подвергну сомнению
сомненье свое и себя самого вместе с ним.
Спите, мои дорогие! Когда вы проснетесь,
Увидите: все уже будет не так.
(Михаил Щербаков. Колыбельная безумца)
Как долго я выколупывал из себя коммунистические мифы, видно хотя бы из этого стиха
Был огонь и вода, да и трубы порой,
Рай любви и труда ждал за ближней горой.
Вы к альпийским лугам, где по пояс цветы,
И к чистейшим снегам шли среди клеветы.
Вы не жались в углы, вы, без позы смелы,
Называли в лицо подлеца подлецом.
Будто вам невдомёк: вы уже поперёк:
Гулливеров повлёк насекомых поток.
Особенно характерен конец этого стиха:
Ну, то есть в башке ещё борцы какие-то и всякое-такое. Но здесь всё характерно для КСВ: Кто в себя, кто в вино, кто в работу, кто так, Как по речке говно: вся цена нам пятак. И так далее.
Однако напоследок добавлю ложку мёда в бочку дёгтя и расскажу о случае. когда Владимир Ильич меня поразил в хорошем смысле. Правда, потом всё равно оказалось.
В 1977, что ли, году готовился я как-то к Ленинскому зачету. Многие уже и не знают, что это такое. А это была такая игра. Собирается, положим, коллектив, быстренько произносит считалку, а кому выпало голить, идет в библиотеку, изучает там какое-нибудь произведение Владимира Ильича, а потом рассказывает остальным о впечатлениях.
Увы, текст этого доклада у меня не сохранился, хотя я его и отпечатал, как всё тогда, в трёх экземплярах на своей машинке «Москва». Всё расхватали учёные мужи. И зажилили.
Ещё раз о том же
Признаюсь, я очень подвержен влияньям.
Меня, кто захочет, с собою веди!
К себе примеряю любые призванья:
Куда б ни идти, лишь бы только идти
Толстой
На Толстого я вышел через Бунина.
Нет, начать надо не так. Надо из-за печки
Потом я нашел-таки способ. Если автор мне нравился, то я читал его предисловия к книгам других авторов или статьи о других писателях. Если он кого-то хвалил, то я отыскивал книги хвалимого писателя. Вот так, например, с подачи Виктора Астафьева я вышел на Андрея Платонова и Константина Воробьева, о которых до той поры и понятия не имел. Кажется, через Астафьева же я вышел на Бунина (но в школе-то уж его точно не проходили), а «Освобождение Толстого» Бунина прочитал фактически в одно время с «Мастером и Маргаритой» Булгакова. Ясное дело, дальше пошёл «весь Булгаков», «весь Толстой». Точнее, весь доступный на тот момент Булгаков и весь доступный на тот момент Толстой.
По минутам
. Добрался, наконец, до записей хронометража и обнаружил забавную вещь, характеризующую особенности памяти.
30 декабря, явно на «чаепитии» в ВЦ по случаю Нового года, зафиксирован первый спор о Толстом и христианстве. Даже ключ специальный завёл, оказывается (а это очень важно для понимания того, что это не просто трёп о чём-то, а «полезная работа», причём явно уже не разовая):
TOЛCПOP 141,142 CПOPЫ O TOЛCTOM И XPИCTИAHCTBE BOOБЩE
120 минут, то есть два часа, потом полчаса куда-то шли (к кому-то домой, может, даже ко мне), потом ещё 90 минут, то есть полтора часа. Три с половиной часа. Видимо, дебаты были бурными. И потом этот ключ в записях встречается регулярно. Не так уж я держал при себе свои воззрения.
Любопытно, что люди, порицавшие меня тогда за религиозные мысли, сейчас порицают меня за то, что я не хожу в церковь, не соблюдаю посты и не давлюсь в очередях за освященной водой. То есть я как бы неправильный верующий. Ну, это отдельная тема, мы к ней ещё вернёмся, в теме о Толстом её не обойдёшь.
18 февраля. Начато: «В.Ф.Булгаков. Лев Толстой в последний год его жизни».
Зачем?
Для начала стоит напомнить абзац из главы о системе учёта времени:
Однако, как только ты начинаешь сознательную жизнь (а учёт времени этому очень способствует), тебе приходится непрерывно решать вопрос: что важно, что не важно. Человеку-автомату легко: его позвали выпить, он идёт; его поставили к станку, он работает; его поступили в институт, он учится. Человек, который ведёт учёт времени, постоянно принимает решение: делать это или делать что-то другое.
Смех смехом, но человека, который решил заняться учётом времени, больше всего будет убивать именно это. И именно поэтому многие бросают хронометраж, а вовсе не потому, что «не получается», «результаты убивают» и прочее.
Ну, вот, например, развиваться, читать, мудреть и всякое такое. Благая цель, да. Но Экклезиаст точно подметил:
Раз участь глупца и меня постигнет,
Так зачем же я был столь премудрым?
Толстой, в конечном счёте, дал ответ на этот вопрос (да и Экклезиаст, кстати). Однако, следуя его же советам, я должен был подвергнуть сомнению и этот ответ. Собственно, КСВ пошёл полным ходом после того, как я стал проверять всё, чем я живу, на предмет того, насколько это имеет смысл с учётом смерти.
Освобождение
Конспект книги И.Бунина «Освобождение Толстого» меня удивил в хорошем смысле, заодно кое-чем позабавил. Неудивительно, что я тридцать три года назад писал слово «Бог» с маленькой буквы и считал Бога информационным пространством. Однако какие-то вещи я уже тогда понял правильно, подчеркнул и выписал именно то, что надо было подчеркнуть и выписать.
жизнь без объяснения ее значения и смысла и без вытекающего из нее неизменного руководства есть жалкое существование
Искать, все время искать.
Избави Бог жить только для этого мира. Что бы жизнь имела смысл, надо чтобы цель ее выходила за пределы постижимого умом человеческим.
каждая власть основана на насилии и каждая власть поэтому дурна
Для того, чтобы положение людей стало лучше, надо, чтобы сами люди стали лучше. Это такой же труизм, как то, что для того, чтобы нагрелся сосуд воды, надо, чтобы все капли ее нагрелись. Для того же, чтобы люди становились лучше, надо, чтобы они все больше и больше обращали внимание на себя, на свою внутреннюю жизнь. Внешняя же, общественная деятельность, в особенности общественная борьба, всегда отвлекает внимание людей от внутренней жизни и потому всегда, неизбежно развращая людей, понижает уровень общественной нравственности. Понижение же уровня общественной нравственности делает то, что самые безнравственные части общества все больше и больше выступают наверх и устанавливается безнравственное общественное мнение, разрешающее и даже одобряющее преступления. И устанавливается порочный круг: вызванные общественной борьбой худшие части общества с жаром отдаются соответствующей их низкому нравственному уровню общественной деятельности, деятельность же эта привлекает к себе еще худшие элементы общества.
Раз мне пришла мысль, что счастие не зависит от внешних причин, а зависит от нашего отношения к ним, что человек, привыкший переносить страдания, не может быть несчастлив.
Вверх по лестнице, ведущей вниз
Ну, собственно, в этом стихе я всё сказал:
Любя, собою не владеешь,
А значит, о себе не врёшь.
И сразу видно, что имеешь,
И сразу ясно, чем живёшь.
С алтыном всё дороговизна:
Не тужься до любви большой,
Коль со здоровым организмом,
Но с импотентною душой.
Свобода
Я тоже, было дело, рванул в этот тупик, но вовремя остановился. Можно зафиксировать даже дату: 1983 год, когда я написал «Козульский вариант». Это, вообще-то, рецензия на роман С.Залыгина «Южно-американский вариант», который, вообще-то о женском КСВ, но и о мужском тоже. Но в самом конце текста я сказал самое на тот момент для себя главное:
«А выход-то есть. И выбор есть. Да только надо выбирать не окружение. Себя надо выбирать. И круг-то, он один, и весь, как есть, внутри тебя проходит! А себя не только в Южную Америку привезешь с собой, но и в созвездие Южного Креста.»
Лев Толстой как зеркало русской революции
И опять Толстой: «Для того же, чтобы люди становились лучше, надо, чтобы они все больше и больше обращали внимание на себя, на свою внутреннюю жизнь. Внешняя же, общественная деятельность, в особенности общественная борьба, всегда отвлекает внимание людей от внутренней жизни и потому всегда, неизбежно развращая людей, понижает уровень общественной нравственности. Понижение же уровня общественной нравственности делает то, что самые безнравственные части общества все больше и больше выступают наверх и устанавливается безнравственное общественное мнение, разрешающее и даже одобряющее преступления. И устанавливается порочный круг: вызванные общественной борьбой худшие части общества с жаром отдаются соответствующей их низкому нравственному уровню общественной деятельности, деятельность же эта привлекает к себе еще худшие элементы общества. «
«И кружит ветер, и кружит ветер. » (с), а настоящий белый никогда не наступает на грабли только один раз. 2011 год. Вот сейчас прогоним этих, и.
15 сентября. КСВ. Вейценбаум
Я прочёл её сразу, как она вышла, в 1982 году.
Вот эта книга внесла в КСВ, пожалуй, главный вклад. До неё философия с поисками смысла жизни была отдельно, а профессиональная деятельность (программирование) отдельно. Оказалось, что это это не так.
В навеянной Вейценбаумом работе «Искусство без ЭВМ» в 1983 году я написал вещь для себя на тот момент программную:
Нужно ли это делать?
Хорошо ли так делать?
И потом, в «Суете сует»: «Но уже при небольшом размышлении, при построении из этих аксиом простенькой теоремки, оказывается всё не так хорошо. Ну вот вам и теоремка: положим, я не я, и я не программирую, а работаю, например, на заводе. Работа у меня интересная, зарплата приличная, работаю я хорошо: повышаю производительность труда, имею грамоты, и т.д. Но дело в том, что я убеждённый трезвенник (т.е. не по болезни, а именно по убеждению), а работаю на ликёро-водочном заводе. И в один прекрасный момент я осознаю, что работая столь усердно, я просто-напросто спаиваю народ и висеть мне надо не на доске почёта, а на обычной верёвочке, за особо тяжкое преступление. Ч.т.д. Получается, что в оценке полезности своей работы полагаться на общественное мнение никак нельзя и понятие «приносить людям пользу» совсем не обязательно относится к твоей производственной деятельности, как бы высоко она не оценивалась другими. Оценивать смысл и полезность твоей работы нужно самому и с нуля«
Ну я и начал. С нуля. И вы знаете, с точки зрения нового, открывшегося мне смысла жизни ровно никакого смысла в своих занятиях программированием не нашёл.
К критике социализма я зашёл с очень даже неожиданной стороны. Вот сейчас отечественные совки с пеной у рта утверждают, что, во-первых, при социализме в магазинах всё было, а во-вторых, люди были какие-то особенно духовные (самая читающая страна и всякое такое).
Насчёт «всё было» я уже написал отдельную главу ППСС, повторяться не буду. Добавлю, однако, два пункта.
Слова «стоицизм» я тогда ещё не знал, но вскоре выяснилось, что та философия, к которой я бессознательно тяготел, называется стоицизмом. По наводке Толстого я прочёл Руссо, Эпиктета, и т.п., но Генри Дэвид Торо переплюнул всех. Его «Уолден, или жизнь в лесу», написанный живо и весело, разошёлся у меня на цитаты. Ну, например, » У нас сейчас есть профессора философии, а философов нет«.
Или чеканная формулировка необходимых потребностей: «Под жизненными потребностями я разумею то из добываемого человеком, что всегда было или давно стало столь важным для жизни, что почти никто не пытается без этого обойтись, будь то по невежеству, или по бедности, или из философского принципа.«
Здесь же процитирую несколько ударных мест:
«Разделение труда зашло слишком далеко, но труд разобраться в собственной жизни должен быть выполнен лично.»
«Каждый из нас свободен в той мере, какую заслуживает.» (Очень даже неплохо сказано, между прочим. Я горжусь.)
«Вся материальность этих потребностей заключается в том, что предметы, их удовлетворяющие, принимают вполне материальную форму: телячья котлета, телевизор, шифоньер. И, когда мы хотим телячью котлету, мы хотим не есть, т.е. поглощать определённое количество калорий, а хотим именно телячью и именно котлету. Т.е. мы хотим, чтобы форма еды соответствовала некоторому образу, созданную нашим воображением.»
«Я приобрёл квартиру, но навеки утратил оптимизм. Слишком высока цена жилища в нашем цивилизованном мире, если из-за неё человек должен падать столь низко. Действительно, уж лучше жить в вигвамах.» (опять как будто рукой Торо написано)
Знающие меня люди тут же скажут: и этот человек был ярым пропагандистом персоналок и интернета? Как сиё совместимо? Погодите, всему своё время. А на календаре ППСС ещё только 1985 год.
Гессе и другие
Конечно, не ограничился я освобождением от марксизма, чтением Толстого и Торо. Выйдя из плоскости, я обнаружил, что пространство многомерно и жадно хватал всё, до чего дотягивался. Хотя, конечно, при советской власти многих книг просто не существовало. Но даже «легальные» книги бывали такими.
Видимо, через Гессе же я вышел на буддизм и прочие восточные учения. Не миновал я и Гурджиева. Точнее, пересказа его учения, сделанного П.Д.Успенским в книге «В поисках чудесного». Название книги крайне неудачное: увидев это на полке книжного магазина, я даже близко бы не подошел. Что меня меньше всего интересует в жизни, так это чудеса и их поиски. Мне эту книгу (точнее, третью или четвертую машинописную копию этой книги) всучили, можно сказать, насильно. И я читал ее сразу после «Степного волка». Такое совпадение меня здорово озадачило, особенно, если учесть, что обе книги попали ко мне ни раньше, ни позже, а именно тогда, когда именно они, а не какие-нибудь другие книги мне и требовались. Мистика, одним словом.
Книга, однако, оправдала своё название. Мистика началась, когда я начал читать её и тут же применять на практике. Тут началось то, что прекрасно описано у Стругацких в «Миллиарде лет до конца света». Природа, видимо, сильно не хотела, чтобы я с этими вещами познакомился, и отвлекала меня от чтения всеми возможными способами. На меня свалились разом, в одночасье:
Вот такой дикий ритм жизни мне был предложен: днем интенсивная разработка идей (в самом деле, перспективных) вперемежку с личными переживаниями, ночью неистовое писание рассказов и эссе (причем я сопротивлялся, не хотел писать, я хотел спать, – но лезло, можно сказать, изо всех щелей). Причем, стоило мне начать вчитываться в книгу Успенского, как происходило что-нибудь из рук вон в одной из этих областей, и мне надо было срочно готовить статью или какие-нибудь предложения в комиссию, или срочно лететь в командировку в Киев, или решать личные проблемы, которые неожиданно обострялись.
И, конечно, Высоцкий. У Высоцкого есть много песен об этом самом КСВ.
А особенно вот эта, любимая моя:
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так.
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут головой,- не говорю.
Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни,- ведь уже нашли женьшень.
Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.
И я выбрался, я обрёл спокойствие и уверенность. Но это уже совсем другая история.