назовите символические коды номадизма

КОЧЕВНИЧЕСТВО (НОМАДИЗМ)

Кочевничество (номадизм) — особый вид хозяйственной деятельности и связанный с ним тип общества, когда большинство населения занимается экстенсивным кочевым скотоводством.

В некоторых случаях кочевниками называют всех, кто ведет подвижный образ жизни (бродячих охотников-собирателей) или мигрирующие группы населения, например цыгане. Далеко не все скотоводы являются кочевниками. Целесообразно связывать кочевничество с тремя главными признаками: 1) экстенсивное скотоводство как главный вид хозяйственной деятельности; 2) периодические перекочевки большей части населения и скота; 3) особая материальная культура, тип общества и мировоззрение обитателей степи.

Кочевники жили в засушливых степях и полупустынях или высокогорных районах, где скотоводство является оптимальным видом хозяйственной деятельности. Главной их пищей были различные виды молочных продуктов, реже — мясо животных, охотничья добыча, продукты земледельческого хозяйства и собирательства. Засуха, снежный буран (джут), эпидемии скота (эпизоотии) могли за одну ночь лишить кочевника всех средств существования. Для противодействия природным напастям скотоводы разработали эффективную систему взаимопомощи — каждый из соплеменников снабжал пострадавшего несколькими головами скота. Поскольку животным постоянно требуются новые пастбища, скотоводы были вынуждены несколько раз в год перемещаться с одного места на другое. Наиболее распространенным типом жилищ у кочевников являлись различные варианты разборных, легко переносимых конструкций, покрываемых, как правило, шерстью или кожей (юрта, палатка или шатер). Домашняя утварь у номадов была немногочисленна, а посуда чаще всего делалась из небьющихся материалов (дерево, кожа). Одежда и обувь шились, как правило, из кожи, шерсти и меха. Явление «всадничества» (т. е. наличие большого количества лошадей или верблюдов) давало кочевникам значительные преимущества в военном деле. Кочевники никогда не существовали изолированно от земледельческого мира. Они нуждались в продукции земледелия и ремесла.

Для кочевников характерна особая ментальность, которая предполагает специфическое восприятие пространства и времени, обычаи гостеприимства, неприхотливость и выносливость, наличие у древних и средневековых номадов культов войны, воина-всадника, героизированных предков. Это в свою очередь нашло отражение как в устном творчестве (героический эпос), так и в изобразительном искусстве (звериный стиль), в культовом отношение к скоту — главному источнику существования номадов. При этом необходимо иметь в виду, что так называемых чистых кочевников (кочующих постоянно) немного (часть номадов Аравии и Сахары, монголы и некоторые другие народов евразийских степей).

Вопрос о происхождении К. до настоящего времени не имеет однозначного ответа. Еще в Новое время была выдвинута концепция происхождения скотоводства в обществах охотников. Согласно другой точке зрения, К. сформировалось как альтернатива земледелию в засушливых зонах Старого Света, куда была вытеснена часть населения с производящим хозяйством. Споры вызывает и вопрос о времени сложения К. Некоторые фиксируют следы номадизма в Леванте в IX—VIII тысячелетиях до н. э. Часть исследователей считает, что К. сложилось на Ближнем Востоке на периферии первых цивилизаций в IV—III тысячелетиях до н. э. Другие полагают, что переход к классическому К. произошел не ранее рубежа II—I тысячелетий до н. э. в евразийских степях.

Существует большое количество различных классификаций К. Наиболее распространенные схемы основаны на выявлении степени оседлости и основы экономической деятельности: кочевое, полукочевое и полуоседлое (когда земледелие уже преобладает) хозяйство, отгонное (когда часть населения живет, кочуя со скотом), яйлажное (от тюркс. «яйлаг» — летнее пастбище в горах). В некоторых других построениях учитывают также вид кочевания: вертикальное (горы — равнины) и горизонтальное, которое может быть широтным, меридиональным, круговым и т. д. В географическом контексте можно говорить о шести больших зонах, где распространено К.: 1) евразийские степи, где разводят «пять видов скота» (лошадь, крупный рогатый скот, овца, коза, верблюд), однако наиболее важным животным считается конь (тюрки, монголы, буряты, казахи, кыргызы и др.). Кочевники этой зоны создали могущественные степные державы (скифы, хунну, тюрки, монголы и др.); 2) Ближний Восток, где номады разводят мелкий рогатый скот, а в качестве транспорта используют лошадей, верблюдов и ослов (бахтияры, бассери, пуштуны и др.); 3) Аравийская пустыня и Сахара, где преобладают верблюдоводы (бедуины, туареги и др.); 4) Вост. Африка, саванны к югу от Сахары, где обитают народы, разводящие крупный рогатый скот (нуэры, динка, масаи и др.); 5) высокогорные плато Внутренней Азии (Тибет, Памир) и Южн. Америки (Анды), где местное население специализируется на разведении таких животных, как як, лама, альпака и др.; 6) северные, в основном субарктические зоны, где население занимается оленеводством (саамы, чукчи, эвенки и др.).

Расцвет К. связан с периодом возникновения «кочевых империй» или «имперских конфедераций» (середина I тысячелетия до н. э. — середина II тысячелетия н. э.). Эти империи возникали по соседству со сложившимися земледельческими цивилизациями и зависели от поступавшей оттуда продукции. В одних случаях кочевники вымогали подарки и дань на расстоянии (скифы, хунну, тюрки и др.). В других они подчиняли земледельцев и взимали дань (Золотая Орда). Завоевывая земледельцев, они могли переселяться на их территорию, сливаясь с местным населением (авары, болгары и другие).

В обыденном сознании превалирует точка зрения, будто кочевники являлись только источником агрессии и грабежей. В реальности существовал широкий спектр различных форм контактов между оседлым и степным миром — от военного противостояния и завоеваний до мирных торговых контактов. Кочевники сыграли важную роль в истории человечества. Они способствовали освоению малопригодных для жизни территорий. Благодаря их посреднической деятельности устанавливались торговые связи между цивилизациями, распространялись технологические, культурные и другие инновации. Многие общества номадов внесли свой вклад в сокровищницу мировой культуры, этническую историю мира. Однако, обладая огромным военным потенциалом, номады также оказали существенное деструктивное влияние на исторический процесс, в результате их разрушительных нашествий были уничтожены многие культурные ценности, народы и цивилизации.

Лит.: Андрианов Б. В. Неоседлое население мира. М., 1985; Барфилд Т. Опасная граница: кочевые империи и Китай. СПб., 2008; Крадин Н. Н. Кочевники Евразии. Алматы, 2007; Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов. М.–Алматы, 1995; Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. 4-е изд. СПб., 2008; Humphrey C., Sneath D. The End of Nomadism? Durham, 1999; Salzman P. Pastoralists: Equality, Hierarchy, and the State. Boulder, 2004.

Источник

Номадизм – это кочевничество

Номадизм – это особый вид хозяйственной деятельности, при которой большинство населения занимается кочевым скотоводством. Иногда номадами (кочевниками) ошибочно называют всех людей, ведущих подвижный образ жизни. К ним относят охотников, собирателей, подсечных земледельцев, рыболовов и даже цыган.

При изучении этого вопроса возникает, как правило, множество мнений, дискуссий, исчезает четкость формулировок. Поэтому в качестве основы возьмем следующее определение: номады – это мигрирующие народы, живущие за счет скотоводства. Оно в большей мере отражает суть понятия.

Номады и номадизм

Вам будет интересно: Что такое «кромлех»: определение, значение слова, фото

Далеко не все скотоводы являются номадами. Специалисты отмечают три главных признака кочевничества:

Местами обитания кочевников исторически были степи, полупустыни или высокогорные районы. То есть номадный тип хозяйствования складывался в условиях резко континентального климата, в местах с низким количеством осадков, с ограниченностью водных и кормовых источников. Такие территории называют аридными зонами.

Вам будет интересно: Присоединение Бессарабии к России: причины, исторические факты, дата и результаты

Плотность населения у кочевых народов чрезвычайно низка: обычно она колеблется от 0,5 до 2 человек на один кв. километр. Такой тип расселения диктуется основным принципом номадизма – это необходимое соответствие между поголовьем скота и водно-кормовыми ресурсами конкретной аридной зоны.

Происхождение кочевничества

История кочевого мира охватывает промежуток времени приблизительно в три тысячелетия. Но у ученых вызывают сомнения и разногласия как указанные сроки возникновения, так и другие, связанные с кочевничеством, моменты. Существует множество точек зрения, которые не подкреплены бесспорными аргументами.

Возможно, считают одни, кочевники появились среди охотников. Другая точка зрения утверждает, что этому процессу способствовало вынужденное переселение в зоны рискованного земледелия. То есть рождение номадизма – это альтернатива рискованному земледелию в зонах с неблагоприятными условиями, куда была вытеснена часть населения. Адаптируясь к новым условиям, эти сообщества вынужденно занялись кочевым скотоводством.

Классификация кочевничества

История изучения номадизма позволяет провести классификацию видов кочевничества. Но следует отметить, что количество их велико и продолжает расти по мере изучения вопроса специалистами в этой области.

Наиболее распространенными схемами считаются основанные на степени оседлости и экономической деятельности:

Некоторые схемы расширяются видами кочевания:

Географически специалисты выделяют шесть основных зон, в которых до настоящего времени распространено кочевничество:

Быт и культура кочевников

Вынужденные перемещаться в поисках новых пастбищ, скотоводы используют под жилища различные легко разбираемые, нетяжелые конструкции. Это могут быть палатки, шатры, юрты. Каркас такого жилища закрепляется жестко на земле, а сверху укрывается шерстью, кожей или тканевыми материалами.

Домашняя утварь также должна быть удобной в транспортировке, то есть подходящими материалами являются дерево, кожа, металл. Одежда и обувь шились из кожи, шерсти и меха. Кочевники не были полностью изолированы от земледельческих народов. Они могли поддерживать с ними контакт, но вполне обходились долгое время без их продукции.

Как тип культуры, номадизм предполагает особенное восприятие времени и пространства, своеобразное культовое отношение к скоту, воспевание выносливости, неприхотливости и гостеприимства в людях. Для культуры кочевых народов характерно отражение воина-всадника, добытчика, героя в устном творчестве и в изобразительном искусстве.

Расцвет кочевничества

Упадок номадизма

Роль номадизма в истории значительна. Кочевники способствовали освоению малопригодных к проживанию территорий, создавали и укрепляли торговые связи между народами, распространяли технические новшества и культуру разных государств. Неоценим вклад номадов в мировую, этническую культуру. Но нельзя не говорить и о разрушительной деятельности кочевых народов. Обладая сильным военным потенциалом, они в определенный период времени уничтожили многие культурные ценности.

Специалисты, изучая материалы по истории номадизма, приходят к выводу, что кочевой образ жизни постепенно исчезает.

Источник

Номады

Кочевы́е наро́ды (коче́вники; номады) — мигрирующие народы, живущие за счёт скотоводства. Некоторые кочевые народы, кроме того, занимаются охотой или, как некоторые морские кочевники в юго-восточной Азии, — рыболовством.

Содержание

Определение

Далеко не все скотоводы являются кочевниками. Целесообразно связывать кочевничество с тремя главными признаками:

Кочевники обитали в засушливых степях и полупустынях или высокогорных районах, где скотоводство является наиболее оптимальным видом хозяйственной деятельности (в Монголии, например, земли пригодные для земледелия составляют 2%, в Туркменистане – 3%, в Казахстане – 13% и т.д.). Главной пищей номадов были различные виды молочных продуктов, реже мясо животных, охотничья добыча, продукты земледельческого хозяйства и собирательства. Засуха, снежный буран (джут), эпидемии (эпизоотии) могли за одну ночь лишить номада всех средств существования. Для противодействия природным напастям скотоводы разработали эффективную систему взаимопомощи — каждый из соплеменников снабжал пострадавшего несколькими головами скота.

Быт и культура кочевников

Поскольку животным постоянно были необходимы новые пастбища, скотоводы были вынуждены несколько раз в год перемещаться с одного места на другое. Наиболее распространенным типом жилищ у кочевников были различные варианты разборных, легкопереносимых конструкций, покрываемых, как правило, шерстью или кожей (юрта, палатка или шатер). Домашняя утварь у номадов была немногочисленна, а посуда чаще всего делалась их небьющихся материалов (дерево, кожа). Одежда и обувь шились, как правило, из кожи, шерсти и меха. Явление «всадничества» (т.е. наличие большого количества лошадей или верблюдов) давало кочевникам значительные преимущества в военном деле. Кочевники никогда не существовали изолированно от земледельческого мира. Они нуждались в продукции земледелия и ремесла. Для кочевников характерна особая ментальность, которая предполагает специфическое восприятие пространства и времени, обычаи гостеприимства, неприхотливость и выносливость, наличие у древних и средневековых номадов культов войны, воина-всадника, героизированных предков, нашедших, в свою очередь, отражение, как в устном творчестве (героический эпос), так и в изобразительном искусстве (звериный стиль), культовое отношение к скоту — главному источнику существования номадов. При этом необходимо иметь ввиду, что так называемых «чистых» кочевников (кочующих постоянно) немного (часть номадов Аравии и Сахары, монголов и некоторых др. народов евразийских степей).

Происхождение кочевничества

Вопрос о происхождении кочевничества до настоящего времени не имеет однозначного истолкования. Ещё в новое время была выдвинута концепция происхождения скотоводства в обществах охотников. Согласно другой, более популярной сейчас точке зрения, кочевничество сформировалось как альтернатива земледелию в неблагоприятных зонах Старого Света, куда была вытеснена часть населения с производящим хозяйством. Последние были вынуждены адаптироваться к новым условиям и специализироваться на скотоводстве. Существуют и другие точки зрения. Не менее дискуссионен вопрос времени сложения кочевничества. Часть исследователей склоны считать, что кочевничество сложилось на Ближнем Востоке на периферии первых цивилизаций ещё в IV III тыс. до н.э. Некоторые даже склонны отмечать следы номадизма в Леванте на рубеже IX VIII тыс. до н.э. Другие полагают, что здесь ещё рано говорить о настоящем кочевничестве. Даже доместикация лошади (Украина, IV тыс. до н.э.) и появление колесниц (II тыс. до н.э.) ещё не говорят о переходе от комплексной земледельческо-скотоводческой экономики к настоящему кочевничеству. По мнению этой группы ученых переход к номадизму произошёл не ранее рубежа II I тыс. до н.э. в евразийских степях.

Классификация кочевничества

Существует большое количество различных классификаций кочевничества. Наиболее распространенные схемы основаны на выявлении степени оседлости и экономической деятельности:

В некоторых других построениях учитывают также вид кочевания:

В географическом контексте можно говорить о шести больших зонах, где распространено кочевничество.

Расцвет кочевничества

Модернизация и упадок

В обыденном сознании превалирует точка зрения, что кочевники были только источником агрессии и грабежей. В реальности существовал широкий спектр различных форм контактов между оседлым и степным миром, от военного противостояния и завоеваний до мирных торговых контактов. Кочевники сыграли важную роль в истории человечества. Они способствовали освоению мало пригодных для жилья территорий. Благодаря их посреднической деятельности устанавливались торговые связи между цивилизациями, распространялись технологические, культурные и др. инновации. Многие общества номадов внесли свой вклад в сокровищницу мировой культуры, этническую историю мира. Однако, обладая огромным военным потенциалом, номады также оказали существенное деструктивное влияние на исторический процесс, в результате их разрушительных нашествий были уничтожены многие культурные ценности, народы и цивилизации. Корни целого ряда современных культур уходят в кочевнические традиции, но кочевой образ жизни постепенно исчезает — даже в развивающихся странах. Многие из кочевых народов сегодня находятся под угрозой ассимиляции и потери самобытности, так как в правах за использование земель они едва могут противостоять оседлым соседям. Корни целого ряда современных культур уходят в кочевнические традиции, но кочевой образ жизни постепенно исчезает — даже в развивающихся странах. Многие из кочевых народов сегодня находятся под угрозой ассимиляции и потери самобытности, так как в правах за использование земель они едва могут противостоять оседлым соседям.

Источник

Номадизм постмодерна: классификации моделей номадности

Исследование актуального феномена постсовременного общества – номадизма (глобального кочевничества). Классификация номадизма по разным основаниям и системообразующим признакам. Анализ существующих типологий и возможных агентов феномена номадизма.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Номадизм постмодерна: классификации моделей номадности

Шляков Алексей Владимирович

к. соц. н., Тюменский государственный нефтегазовый университет

Ключевые слова и фразы: номадизм; номадность; оседлость; типология; мобильность; движение.

NOMADISM OF POSTMODERNITY: CLASSIFICATIONS OF MODELS OF MIGRATORY HABITS

Shlyakov Aleksei Vladimirovich

Key words and phrases: nomadism; migratory habits; sedentary; typology; mobility; movement.

З. Бауман в качестве отправной точки классификации рассматривает понятие «идентичность», исследуя ее трансформацию при переходе от модерна к постмодерну. Он обнаруживает, что вещи, которые выступали носителем идентичности, в модерне претерпели фундаментальные изменения. От заботы о долговечности носителя функция предмета идентичности сместилась в сторону функции уклонения от обязанностей, а сама идентичность стала игрой по свободному выбору, театральным представлением своего «Я» [1, с. 133]. В качестве исходной фигуры, из которой рождаются новые номадические субъекты, Бауман рассматривает фигуру паломника.

Для паломника важны только улицы, а не дома, потому, что дома искушают возможностью отдыха, расслабления, забвения собственного назначения [Там же]. Что бы мы ни делали, мы всегда остаемся паломниками во времени. Постсовременный мир, с точки зрения З. Баумана, превратился в пустыню и чтобы не затеряться в ней человек вынужден стать паломником, дабы придать бесцельному топтанию вид осмысленного движения. В безнадежных попытках построить свою идентичность, паломничество, являясь номадической стратегией, отвергающей любую фиксированность, в ситуации постмодерна проявляется в следующих стилях: фланер, бродяга, турист и игрок. З. Бауман классифицирует постсовременных номадов как потомков паломника.

Повсеместно возводимые торговые центры являются, чуть ли не единственным местом проведения досуга для сегодняшнего человека постмодерна. В этих пространствах фланеры движутся мимо друг друга, встречам гарантирована эпизодичность, а взгляды скользят по поверхности [Там же, с. 141].

Бродяга, в отличие от паломника движется непредсказуемо, у него нет пункта назначения. Им движет желание освободиться от пут, сосредоточенных в местах власти. Терпение окружающих, с одной стороны, и зов из других мест, с другой, побуждают его блуждать между привалом-остановкой или скачком в новую неизвестность. Бродяга везде чужой, куда бы он ни шел, и никогда не станет своим, не укоренится. Если в модерне бродяга ходил по оседлым местам, то в постмодернистской реальности практически не осталось оседлых мест. Все люди озадачены поиском «своего» места на земле, в жизни, в обществе и потому пребывают в постоянном движении. В номадизме постмодерна появление фигуры бродяги обусловлено уже не нежеланием или неспособностью к оседлому существованию, а отсутствием оседлых мест.

Турист, как и бродяга, везде «чужой», но между этими стилями номадности существуют серьезные отличия. Если у бродяги номадический импульс приобретается в основном от внешнего воздействия, то у туриста он обусловлен внутренней тягой, влечением к новизне. Его манит новизна переживаний. Турист жаждет погружения в новое, но при условии, что это новое не поглотит его, что новизна может быть оставлена в любой момент, пока она не перестала быть экзотичной, но безопасной.

Если бродяга свыкается с состоянием собственной неприкаянности, безместности, бездомности, то туристу положено иметь Дом, место обязательного возвращения, уюта и подлинной безопасности. Но по мере того как туристические вылазки учащаются, поглощают больше времени, когда склонность к путешествиям превращается в образ жизни, в характере возникает проблематизация обнаружения и узнавания среди посещаемых мест «своего» Дома. Нарастающее развитие глобальной туристической индустрии, позволяющее туристу везде чувствовать себя «как дома», делает различие между «там» и «здесь» практически неощутимым.

Тоска по Дому проявляется у туриста не в желании быть «в», а в мечте выйти «из».

Перечисленные стили номадического поведения, проявляющиеся в постмодерне фланер, бродяга, турист, игрок, имеют общие свойства, такие как фрагментарность межличностных отношений, их прерывность, неприятие долговременности взаимных обязательств, дистанцированность между «собой» и «другими» [Там же, с. 154].

Социальные связи синтезируются в сети, которые перемещают потоки товаров, денег, людей, идей. Социальный мир рассматривается Дж. Урри как поле множественных пересечений систем мобильностей. Он предлагает рассматривать номадизм в свете мобильностей не только людей, но и вещей, выделяя четыре смысла понятия «мобильность»: 1) это что-то движущееся или способное к движению; 2) толпа, неуправляемая в силу своей подвижности; 3) восходящая и нисходящая социальные вертикальные мобильности; 4) географические, миграционные перемещения в горизонтальном срезе [9, с. 7-21]. Движение вещи нужно рассматривать не как подчиненное воле человека, а как элемент соучастия в человеческих практиках. Это подтверждает и расселение растений, которое не всегда происходит по очевидной человеческой логике.

Ж. В. Кормина, производя классификацию номадизма применительно к организации православной жизни, обнаруживает, что в религиозной жизни постмодерна с новой силой проявляются номадические тенденции. Она выделяет четыре режима православной номадности: общинный (приходской), паломнический, сетевой и режим «флешмоба». В качестве критерия типизации выступают: место локализации религиозной харизмы, предмет ее легитимации и способ обеспечения к ней доступа [5, с. 199-200].

В общинной (приходской модели), которая представляет классическую структуру религиозной жизни, распределителем харизмы является Церковь. Харизма освящена и легитимирована традицией и присутствует в священстве, священных предметах, церковных таинствах.

Паломничество представляет собой модель номадности, в которой харизма, предлагаемая институтом Церкви, желает быть пережита за пределами стен храма и без контроля со стороны общины и священства.

Сетевизм. Новая альтернативная модель православного номадизма, ищущая «живую» веру. Испытывая потребность в новых святых людях и местах, сетевики видят сосредоточение религиозной харизмы в старцах («живых святых»), которые обладают даром предвидения, исцеления, утешения.

Православный «флэш-моб» связан с феноменом кочующих святынь, когда прибытие святого артефакта в тот или иной населенный пункт создает в нем событие и материализацию религиозной харизмы, побуждая верующих совершать движение к ней для поклонения [Там же, с. 200]. Феномен «странствующих святынь» в жизни русского православия отмечен и в работе А. Д. Виноградова [3].

Исходя из того, что важнейшими характеристиками номада выступают скорость и интенсивность [4, с. 324], отечественный философ А. К. Секацкий предлагает типологию номадов по номадическим скоростям, основанную на хроносенсорном переживании единицы происходящего [6, с. 228]. Эти стадии именуются: предчувствием номада, первой, второй и третьей номадическими скоростями.

Первая номадическая скорость обретается уже в пути. При этом происходят важные трансформации телесности субъекта. В пути совершается удаление от привычного и приближение к непривычному, а этим непривычным первым встречным может оказаться наше «Я». «Я» покидаемое и «Я» обретаемое не одно и то же. Когда позади оставлены все подтверждения нашей самости со стороны близких и знакомых, то признанность «Я» становится проблематичной. Отсутствие визуального подкрепления привычной телесности и устойчивого ролевого репертуара есть признак «брошенности», то есть обретения номадом первой номадической скорости или свободного падения.

Вторая номадическая скорость достигается в результате осуществления самосборки «Я» в новых условиях движения. Прежние стационарные условия были стабильны и просто перегруппировывали уже имеющиеся навыки адаптации, но в точке заброшенности номада это не может осуществиться, так как длящееся нахождение в пути сталкивает расплывчатую самость с другими расплывчатостями [Там же, с. 230]. Нет места обрастанию тяжестью тела, поэтому номад обретает летучую форму, элементы которой удерживаются лишь притяжением собственного кочующего центра. Эта вторая скорость создает легкость тела, позволяя пробивать плотные слои озабоченности.

И, наконец, третья номадическая скорость, скорость невозвращения номада к привычному, оседлому, повторяющемуся бытию, обретение нулевой массы покоя. Данное состояние позволяет вырваться из посюстороннего мира и преодолеть трагизм обреченности на вечные скитания.

Скорость номада это показатель обретенной свободы. При первой скорости рвутся привычные узы, усиливается дистанцирование от ближних, при второй номад преодолевает силу инерции зависимости от взаимозабот. Третья дает возможность услышать позывные чистого авантюрного разума и утратить массу покоя, оставить весомость бытия и груз собственной самости.

Возрастание интереса к проблеме номадизма со стороны различных наук связано с наблюдающимся ростом скоростей и интенсивности социальных изменений. Как видно, номадизму подвержены не только люди, но и вещи и идеи. Неограниченная мобильность, приветствуемая с энтузиазмом рядом авторов, и рассматриваемая ими не как бесцельное скитание, а как духовный поиск человека на пути культурного развития [7, с. 67], вызывает определенный скепсис и настороженность. Так как эта всевозрастающая подвижность включает неустойчивое движение не только материальных объектов, но и нравственных установок, ценностных ориентиров. Поэтому при анализе концептуальных инноваций номадизма необходимо учитывать связь разрывов и преемственности, диалектику подвижности и устойчивости, отношение инноваций и традиций.

номадизм глобальное кочевничество

1. Бауман З. От паломника к туристу // Социологический журнал. 1995. № 4. С. 133-154.

2. Бекарев А. М. Современный номадизм: проблемы организации и дезорганизации // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2009. № 4 (16). С. 25-29.

3. Виноградов А. Д. «Странствующие святыни» и современное русское православие // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 12 (50): в 3-х ч. Ч. 1. С. 41-47.

4. Делёз Ж., Гваттари Ф. Тысяча плато: капитализм и шизофрения / пер. с франц. Я. И. Свирского. М.: Астрель, 2010. 895 с.

5. Кормина Ж. Номадическое православие: о новых формах религиозной жизни в современной России // Ab Imperia. 2012. № 2. С. 195-227.

6. Секацкий А. К. Книга номада // Секацкий А. К. Три шага в сторону. М.: Амфора, 2000. С. 228-276.

7. Семенюк К. А. Номадическая сингулярность и бунт блудного сына: рефлексия о метафорах культуры // Вестник Томского государственного университета. 2010. № 338. С. 64-67.

8. Трубина Е. Г. Мобильность и седентаризм в социально-теоретическом дискурсе // Известия Уральского федерального университета. 2012. Сер. 3. № 2. С. 22-34.

9. Урри Дж. Мобильности. М.: Праксис, 2012. 576 с.

10. Урри Дж. Социология за пределами обществ. Виды мобильности для XXI столетия. М.: Высшая школа экономики, 2012. 336 с.

11. Шляков А. В. Бродяжничество: социокультурный анализ. Тюмень: ТюмГНГУ, 2013. 140 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

реферат [45,5 K], добавлен 10.09.2014

Раскрытие содержания детства как самостоятельного аспекта культуры, выявление состава его феномена и философских оснований его репрезентации. Анализ общекультурологического значения детства и межкультурное исследование предметных областей и направлений.

реферат [37,2 K], добавлен 28.04.2011

Рассмотрение феномена любви в культурном и историческом контексте. Описание зарождения и развития любви с начала периода античности до нашего времени. Анализ роли феномена любви в русской культуре, публицистике. Знакомство с прекрасными образами любви.

реферат [32,0 K], добавлен 03.04.2016

Появление и развитие феномена молодежной субкультуры. Эзотерическая, эскапистская и урбанистическая культура, созданная молодыми людьми. Классификации и типологии молодежных субкультур. Создание и функционирование собственного языка, знаков и символов.

реферат [37,5 K], добавлен 17.06.2013

Исторические и теоретико-методологические предпосылки возникновения феномена «шоу-бизнес»; границы отрасли индустрии развлечений в контексте культуры. Аксиологические составляющие шоу-бизнеса, порок как ценность его продуктов для современного общества.

курсовая работа [35,1 K], добавлен 30.03.2014

Источник