особый генетический код россиян
Путин победит Запад: Загадку генетического кода русских расшифруют и поставят на контроль
Российской науке поставлена задача — не упустить хотя бы одно из направлений
Президент Владимир Путин провел совещание о развитии генетических технологий в России. Обсуждалось множество тем и сфер применения технологий — биобезопасность, медицина, сельское хозяйство и промышленность.
Причем как известно, генетическим аспектом российский президент очень сильно озабочен последние несколько лет. Осенью 2017 года широкий резонанс вызвало заявление президента о том, что иностранцы с непонятными целями «целенаправленно и профессионально» собирают биологический материал россиян различных этносов. В этом смысле ставится задача не только догнать, но и постараться обогнать Запад. И хотя бы изучить собственную генетику.
Впрочем, наши гены, если кого-то не устраивают, даже можно будет поправить. Генетическое редактирование — теперь не просто слова. Это даже не фантастика, не лирика — это проза жизни. Вот так, например, звучит одно из поручений президента по итогам совещаний:
«Определить перечень основных знаний и навыков в области разработки и применения генетических технологий, в том числе технологий геномного редактирования, в целях актуализации на их основе образовательных программ…»
Причем работа с геном ведется сейчас с помощью новейших технологий.
— Нельзя не упомянуть системы, собственно, из которых и появилась наша программа, — так называемые CRISPR-Cas-системы для редактирования генома, то есть это такие молекулярные ножницы. Входящие в их состав белки, так называемые нуклеазы, могут прицельно вносить разрывы в молекулы ДНК, — рассказал президенту директор Института молекулярной биологии имени Энгельгардта Александр Макаров.
Разумеется, генетические технологии будут влиять и напрямую на нашу жизнь.
Уже сейчас разрабатываются препараты, которые способны излечить аутоиммунные заболевания. Ученые создают и вирусы — например, уже созданы первые онколитические вирусы, которые избирательно убивают опухолевые клетки.
Генные технологии позволят определить изменения ДНК, накопившиеся в ходе человеческой жизни под влиянием агрессивных условий внешней среды.
Огромное значение имеют не только сами технологии, но и способы их использования. О том, как можно использовать генетические технологии, и куда они могут завести, «Свободная пресса» поговорила с Ильей Захаровым-Гезехусом, членом-корреспондентом РАН, сотрудником Института общей генетики им. Вавилова РАН.
«СП»: — Насколько работа с генетическими технологиями, в частности — с вирусами, и успехи в этом направлении важны для безопасности страны?
— Часть генетических исследований связано с вирусами. Например, сейчас все время появляются сообщения об изучении изменчивости COVID-19. Изучаются возникшие в его геноме мутации, что позволяет выяснить две вещи: происхождение вируса и пути расселения вариантов вируса по планете.
Из генетических исследований известна скорость возникновения мутаций (изменений) вируса. Изучение изменчивости разных образов вируса позволяют выяснить, когда появился этот вирус. Кроме того, некоторые мутации изменяют свойства вируса, делая его или более вирулентным (способным вызывать заболевание или гибель организма), или более приспособленным для массового расселения среди людей. Поэтому генетическое изучение всех вирусов, и COVID-19 в частности — это важно.
«СП»: — Одна из технологий, о которой шла речь на совещании — это создание онколитических вирусов — модифицированных вирусов, которые избирательно убивают опухолевые клетки. То, что это полезно — бесспорно. Но насколько это может быть опасно?
— Я полагают, что этим занимаются грамотные люди, и прежде, чем использовать их в клинике — все будет проверяться. У меня какой-то настороженности это не вызывает.
«СП»: — Возможно ли теоретически искусственно создать опасные вирусы? Хватает ли, например, у России технологий для этого?
— Если Россия сделала несколько вакцин разной конструкции от коронавируса, очевидно, технологии есть. Создание вакцин и изменение свойств вирусов — принципиально не значительно отличается друг от друга, и тот, кто умеет делать одно, может делать и другое.
«СП»: — Это уже похоже на гонку вирусного вооружения, как раньше шла гонка ядерного вооружения?
— Если такие вооружения создаются, работы в этом направлении будут засекречены во всех странах. Тем более, что ранее были соглашения об их запрете. Никакой информации об этом нет.
«СП»: — В Указе президента по итогам совещания говорилось в том числе и о технологии геномного редактирования. Что это? Это создание генно-модифицированных овощей, фруктов? Или, может, редактирование генома человека, чтобы не допустить развитие опасных болезней? Возможно ли это с технической точки зрения?
— Это относительно новые технологии, которые во всех областях — и генетики, и микробиологии, и биотехнологий — могут дать очень многое. Это технология, которая может применяться к самым разным организмам — от бактерий до человека. Она универсальна, и она совершенствуется.
Да, конечно, от ее применения можно ждать существенных результатов, в том числе и в селекции сельскохозяйственных растений. В нашем институте эту технологию тоже осваивают. Но о каких-то прорывных результатах в наших исследованиях мне неизвестно.
Россияне будут учтены и генетически идентифицированы
— Еще одно направление, о котором шла речь на совещании — это создание «Национальной базы генетической информации». И в нее войдет не только информация о патогенах. В частности, Сечин уже сейчас объявил о начале работы по обследованию сотрудников и членов семей компании «Роснефть» и получении первичных генетических данных.
Напомним, еще в прошлом году было объявлено о генетической паспортизации россиян.
«СП»: — Ранее говорилось о генетической паспортизации населения, которую предполагалось провести в рамках реализации Указа о «Об основах государственной политики Российской Федерации в области обеспечения химической и биологической безопасности» до 2025 года. Чем может быть полезно государству информация о генофонде и о генах конкретных людей?
— Здесь много аспектов. Первый. Восприимчивость к некоторым болезням зависит от известных сейчас генов. В частности, одна из больших проблем, о которой на фоне последней пандемии сейчас говорят меньше — это СПИД. Какой-то процент людей из-за изменений одного гена устойчивы к СПИДу. От доли устойчивых людей к этой чрезвычайно опасной болезни будут зависеть санитарно-эпидемиологические мероприятия. Так же, как и в отношении любой другой болезни: возможно, через какое-то время выяснится, что есть люди, генетически устойчивые к коронавирусу.
По этому поводу можно почитать книгу Владислава Баранова «Генетический паспорт».
Есть и другой аспект, которым занимаются сотрудники нашего института — это возможность идентификации личности. При массовой паспортизации и массовом изучении известных нам областей генома, можно будет идентифицировать тело человека после серьезных аварий или несчастных случаев, таких как авиакатастрофы. Причем, если это судебно-медицинская экспертиза, такие исследование можно проводить, даже если человек погиб давно. Но для этого должна быть проведена паспортизация и созданы соответствующие базы данных.
И другая сторона судебно-медицинского направления — определение уже не жертв, а преступников. Преступник оставляет следы ДНК — их сбор широко используется, но пока еще мало материала для сравнения. Если будет проведена паспортизация, то преступника, который оставил свою слюну, сперму, волосы — можно будет идентифицировать.
Так что, загадочный русский код не просто разгадают, но еще и поставят на жесткий контроль…
База генетических данных россиян: что скрывается за указанием Путина
Генетик рассказал про особенности нового проекта
К октябрю в России должна быть создана база генетических данных россиян с системой хранения и обработки. Такое поручение дал премьеру Михаилу Мишустину и директору Курчатовского института Александру Благову президент России. Для чего она создается, мы выяснили у руководителя лаборатории Института общей генетики им Н.И. Вавилова РАН, доктора биологических наук, профессора Сергея Киселева.
Фото: Алексей Меринов
– Это так, и сейчас идет дополнительное его развитие. Такое специальное вмешательство президента связано, по всей видимости, с тем, что раньше министерства и ведомства не очень спешили исполнять предыдущее распоряжение, и, как всегда, пришлось перейти на ручное управление.
– С чем была связана неторопливость чиновников? Под программу наверняка выделялись большие деньги.
– О средствах тогда не говорилось, насколько я помню. Сейчас финансирование обещано, но в каком объеме, мы пока не знаем.
– Итак, зачем нужна база?
– Генетическая база россиян — это не первостепенная задача. Первым пунктом постановления президента о развития генетических технологий стоит подготовка программы воспитания современных генетиков, начиная со школы, далее — создание производства собственного лабораторного оборудования в этой области и расходных материалов. И только во втором пункте мы читаем о логично вытекающей идее создания национальной базы генетических данных.
– Что будет представлять собой база? Сколько геномов надо секвенировать («прочитать») для нее?
Программы изучения национальных геномов начинались с расшифровки одного, потом двух геномов. Их количество постепенно росло. Когда мы лет шесть назад принимали программу «1000 российских геномов», то в мире принимались программы «10 тысяч национальных геномов».
Конечно, количество расшифрованных геномов — это условная цифра, связана с наличием на текущий момент финансовых средств, но чем больше их будет расшифровано, тем лучше.
– Сколько у нас секвенировано российских геномов на сегодняшний день?
– Пока никакой достоверной информации, то есть открытой публичной базы данных, в которую может зайти любой ученый и с ними работать, анализировать, нет. Для сравнения, США, Китай имеют такие открытые национальные базы данных по несколько тысяч геномов в каждой.
Как можно использовать генетическую информацию
— Предположим, что и нашим генетикам все-таки удалось создать свою открытую базу данных. Что дальше-то делать с этими расшифрованными геномами?
– Вся затея не будет иметь смысла, если мы не сможем продать на рынке конечный ее продукт. На сегодняшний момент в России нет ни рынка генетических технологий, (особенно отечественных), ни отечественного продукта. Поэтому, если теперь удастся выстроить нормальную линейку развития от выращивания талантливых специалистов, предоставления им интересных рабочих мест и возможности самореализации в науке и в коммерции, будет неплохо. В идеале надо, чтобы продукт генетических технологий потреблялся в России и был востребован за рубежом.
– Что за продукты должна родить эта программа?
– Это же генная модификация, а ее использование запрещено.
Поэтому отношение к генной модификации или редактированию во всех странах различное.
Что ученым важно знать о нас
– Вернемся к банку генетических данных. Насколько я поняла, речи о секвенировании геномов каждого человека не идет?
– До этого дело вряд ли дойдет потому что не очень понятно, нужно ли это.
– Как происходит выборка людей для той же «1000 российских геномов»?
– Они не имеют персональной привязанности, в документах указывается только пол и возраст их обладателя.
— А регион проживания?
– Такая информация имеется, но не в открытой части базы. Ее можно получить по спецзапросу с обоснованием необходимости предоставления такой информации. Хотя, на самом деле, уже сегодня просто по генетическому тексту того или иного индивидуума специалист может сказать примерно, из какого района этот человек.
– Из какого района земного шара или страны?
– Конечно, пока речь идет о той или иной этнической группе.
Конфиденциальность и страхи
– Ну а тот же COVID-19 теоретически не может быть специально созданным вирусом?
— Теоретически может быть все, что угодно. Но есть теория и практика. На сегодня человек создал очень мало, а в природе ежегодно погибают и появляются тысячи новых видов вирусов. SARS-CoV-2 показал нам, насколько мы беспомощны перед природой. Никто ведь не устоял перед ним!
– Новая генетическая база поможет ученым понять, кто чаще заражается коронавирусом?
– Нынешняя инфекция — это пожарный случай, о котором, возможно, мы месяца через два забудем. Но новые знания, безусловно, помогут для тех же самых сезонных видов гриппа. В зависимости от того, каков региональный состав населения, кто наиболее чувствителен к гриппу, можно планировать эпидемиологические мероприятия, в том числе и вакцинирование.
– Когда берется геном для базы, насколько его обладатель может быть уверен в том, что его данные будут защищены? Кто и где будет брать генетические анализы?
– Происходить это может в специализированных центрах по обязательному информированному согласию донора генетического материала.
– Теоретически это возможно, ведь для получения генетической информации достаточно всего полмиллилитра крови. Но тогда, если человек об этом не будет знать, это можно расценивать, как уголовно наказуемое преступление. Это все равно, что гражданина обокрали, только украли не деньги, а его конфиденциальную информацию о здоровье.
– Доказать это преступление в принципе будет возможно?
– Периодически обсуждается возможность использования такой информации работодателями или страховщиками.
– Хорошо, предположим, что кто-то и закажет такие исследования, но достоверность информации на выходе будет ничтожно мала, поскольку анализ генома может предсказать развитие того или иного заболевания процентов на 70. Вряд ли те же работодатели пойдут на траты ради приблизительного результата, который, ко всему прочему, наступит не сразу, а лет через 20.
– Некоторые научные центры уже делают секвенирование генома любому желающему. Для чего это делается?
– Пока в этом есть только развлекательный смысл, удовлетворяющий наше любопытство. Как я уже говорил, генетическая информация граждан нужна ученым для глубокого научного анализа. Нынешние компании определяют лишь последовательность генома человека, сами не проводя никаких исследований. Они лишь ссылаются на статьи, не давая даже советов как уменьшить риски негативного проявления генома. Мы к этому, безусловно, придем, но не очень скоро.
Наши гены должны быть суверенны: В чём опасность?
Президент России предложил создать национальную базу генетической информации обо всех гражданах страны. Давно стоящий перед страной вопрос наконец начинает разрешаться. Почему принимается такое решение и чего нам следует опасаться?
В этом указе есть положение о введении в России генетических паспортов. Это необходимо для определения степени химических и биологических рисков, а также предотвращения влияния соответствующих угроз на население. В указе сказано, что для этого необходимо произвести генетическую паспортизацию «с учётом правовых основ защиты данных о персональном геноме человека и формирования генетического профиля населения».
Кроме этого указ, подписанный Путиным в марте 2019 года, предусматривает создание всей необходимой инфраструктуры для проведения генетической паспортизации населения, включая технологии скрининга генофондов человека. Предусмотрено и создание национального банка сывороток крови, а также информационно-аналитической системы мониторинга инфекционных заболеваний в России.
Безусловно, разразившаяся в мире пандемия коронавируса внесла свой вклад в актуализацию создания такой единой всероссийской системы. Именно сейчас многие страны задумываются о том, что могли бы существенно больше знать о своём населении для его защиты от заразы, если бы обладали такими базами, а не разрозненными записями, имеющими отношение к людям определённых профессий или с генетическими заболеваниями. Однако надо понимать, что на пути создания такой системы есть множество опасностей и сложностей. Каковы они и о чём речь?
Президент даёт добро
Совещание о развитии генетических технологий в Российской Федерации. Фото: kremlin.ru
Используя наши весомые компетенции и наработки в биоинформатике, предлагаю создать национальную базу генетической информации. Руководитель «Курчатника» говорил об этом. Речь о том, чтобы на основе единых стандартов обеспечить защиту данных, их хранение и передачу, разработку программных средств поиска, анализа и моделирования информации,
Он попросил кабмин организовать финансирование этого проекта из средств федерального бюджета, а также указал на необходимость защиты этих данных. И вопрос этот совершенно не праздный.
Однако у системы может быть и второе, «не силовое» применение. И тут речь как раз о том, о чём говорил президент, – обеспечение безопасности граждан при биологических и инфекционных угрозах. Сейчас забор генетических данных (крови или слюны) осуществляют государственные и частные клиники, например для определения отцовства или выявления врождённых генетических заболеваний. В то же время разрозненность и неполнота этих сведений мешают учёным изучать генофонд населения России, определять степень угроз для него со стороны различных болезней и биологических факторов.
Генетический суверенитет
И хотя точные сметы на создание единого информационного центра ещё только предстоит разработать правительству, очень важно, чтобы оно позаботилось о безопасности этих данных. Почему в этом есть сомнения?
Достаточно вспомнить, как обстояли дела с запуском ещё в начале апреля в Москве приложения «Социальный мониторинг», о чём писали многие программисты. Тогда предполагалось, что это приложение будет контролировать передвижение москвичей в период самоизоляции. В тот момент показания чиновников были противоречивыми. Заявлялось, что приложение будет необходимо для контроля за заболевшими COVID-19 людьми, однако начальник Департамента информационных технологий (ДИТ) города Москвы Эдуард Лысенко дал понять, что через «Социальный мониторинг» возможно осуществлять контроль за всеми гражданами вообще.
Начальник Департамента информационных технологий (ДИТ) Эдуард Лысенко считает, что возможен контроль за гражданами через «Социальный мониторинг». Фото: Сергей Киселёв / АГН «Москва»
В Google Play тогда появилась пробная версия программы, которую позднее препарировали программисты (вскоре приложение было удалено и стало недоступным для скачивания). Выяснилось, что приложение не только запрашивает доступ к геолокации (что логично), но и к фото- и видеосъёмке, календарю, настройкам Wi-Fi и Bluetooth, телефонной книге, а также право отправлять/принимать звонки и сообщения. Однако проблема была даже не в допусках, а в том, куда уходили эти данные.
К проекту были привлечены зарубежные подрядчики, а данные должны были направляться на зарубежные серверы. Так как источники этой информации анонимны, мы не будем утверждать, что это так. Однако логика, по их мнению, была следующей.
Необходимо было быстро создать приложение, которое должно работать не просто с большими, а со сверхбольшими данными. Для обработки фотографий и распознавания лиц при регистрации, например, нужен гигантский хостинг, обслуживание которого обходится недёшево. Поэтому к приложению «прикрутили» эстонскую систему распознавания лиц и немецкий хостинг – это готовые решения, вместо перспектив затяжной интеграции с соответствующими российскими системами.
Враги не только за рубежом
Управляющий партнёр компании «Ашманов и партнёры», один из крупнейших специалистов в сфере IT в России Игорь Ашманов пояснил Царьграду, что у России есть возможность как хранить, так и надёжно оберегать генетические данные своих граждан.
Мы можем создать достаточно защищённую среду для хранения таких данных. Понятно, что она не должна выходить на Запад, понятно, что это должно быть импортозамещение. То есть все средства для хранения должны быть исключительно российскими, чтобы не было никакого управления извне и никаких облачных технологий, когда облако находится за пределами России и туда передаются данные,
В ситуации с генетическими данными, подчеркнул Ашманов, не должно быть «бесплатного сыра» вроде предложений со стороны Microsoft нашим госорганам безвозмездного пользования их технологиями в течение полугода. Однако опасаться стоит и недобросовестного использования этой информации в коммерческих целях внутри страны.
«Нет никакой проблемы в том, чтобы надёжно хранить и защищать генетические данные. Проблема в том, что есть огромное количество рисков при их использовании. Представьте себе, что в определённый момент, как в законопроекте о едином реестре граждан, который сейчас пытаются принять, будет написано, что разные ведомства будут иметь возможность получать эти данные и их использовать. В том числе, например, страховые компании», – рассказал Ашманов.
Речь может пойти, по его мнению, о попытках коммерциализировать генетические сведения, причём с добавлением туда данных спецслужб, госорганов и так далее. Он предположил, что генетическая информация вообще в итоге может стать частью единого реестра граждан.
Представьте себе страховую компанию, у которой есть данные о ваших генетических заболеваниях. Они сразу начнут дискриминацию. А кадровики крупных компаний или госструктур? У вас, допустим, алкоголики в роду или шизофрения «гуляет» по материнской линии,
– обратил внимание он на потенциальные проблемы.
Ашманов также указал на разницу между обезличенными статистическими данными и персональной генетической информацией. По его словам, цели создания единой базы генетической информации понятные, они правильные и благие. Однако столь чувствительная и интимная информация, как генетическая, должна передаваться в базу только с согласия гражданина.
«Такие вещи без общественного обсуждения или голосования принимать нельзя. Это некая дополнительная цифровая власть, которую мы пока никому не делегировали. Это чрезвычайно интимная информация о частной жизни, которая защищена Конституцией, и невозможно вот так просто это собрать, не спрашивая людей», – отметил Ашманов.
На вопрос о возможности прописать в законе доступ к генетической информации только для учёных-генетиков или врачей он ответил, что доступ к медицинским данным в России уже сильно ограничен, защищён и регламентирован. Задача будет состоять в том, чтобы как минимум сохранить этот уровень её защищённости. В то же время генетические данные – это более глубокие и подробные сведения, уровень защиты которых надо делать даже более серьёзным, чем медицинской информации.
Таким образом, в вопросе о единой базе генетической информации есть своего рода «развилка». С одной стороны, такой реестр необходим врачам и учёным и понятно, что храниться эти сведения должны только на российских серверах и внутри страны.
С другой стороны, необходимо жёстко регламентировать возможное применение генетических данных не в медицинских или научных целях. Для выявления общих угроз населению страны с точки зрения генофонда, например, такая информация может быть полезной даже в обезличенном виде. Именно по всем этим причинам важно, чтобы нам помогали учёные и российская наука и чтобы не получилось так, что совершенно незнакомые для нас лица знают о нас гораздо больше, чем мы сами.
Путин указал на различие в генетическом коде россиян и американцев
«Мы хоть они думают, что мы такие же, как они, но мы другие люди, у нас другой генетический и культурно-нравственный код. Но умеем отстаивать свои собственные интересы. И мы будем с ними работать, но в тех областях, в которых мы сами заинтересованы. И на тех условиях, которые мы считаем выгодными для себя. И им придется с этим считаться», — сказал президент на встрече с представителями общественности Крыма.
Путин подчеркнул, что в целом среди американского народа много честных, порядочных и душевных людей, нацеленных на мир и дружбу с Россией, чем последняя дорожит и на что будет опираться. Однако, как указал российский лидер, сознание американского истеблишмента складывалось в непростых условиях, так как связано с геноцидом местного населения.
«Ведь освоение европейцами американского континента было связано с истреблением местного населения. С геноцидом, как сегодня говорят. Прямым геноцидом индейских племен», — добавил он.
Кроме того, президент связал появление движения Black Lives Matter («Жизни чернокожих имеют значение») с фактами геноцида в истории США, так как они до сих пор сопровождают жизнь в Соединенных Штатах.
Днем ранее Байден после публикации доклада офиса национальной разведки, в котором Москву обвинили во вмешательстве в выборы США, заявил, что Россия должна «заплатить цену» за свое «вмешательство» в ход американских выборов. По словам Байдена, он ранее провел «долгий разговор» с Путиным, отметив, что «довольно хорошо» его знает. При этом он якобы предупреждал российского лидера о возможном ответе.