звуковой код народной культуры

Звуковой код народной культуры

ювелирная мастерская «РУЯН» запись закреплена

Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян

Сборник посвящён звуковому коду в языке традиционной культуры славян. Семиотические характеристики и мифология природных шумов, звуков животных, речи, а также тишины и молчания рассматривается на материале различных фольклорных жанров и фрагментов обрядности.

Содержание :
С. М. Толстая. Звуковой код традиционной народной культуры
Т. А. Агапкина. Звуковой образ времени и ритуала (на материале весенней обрядности славян)
Е. Е. Левкиевская. Голос и звук в славянской апотропеической магии
А. А. Плотникова. Магия звука в славянской скотоводческой обрядности
В. В. Усачева. Роль звукоподражаний в обрядовой практике славян
И. А. Седакова. Крик в поверьях и обрядах, связанных с рождением и развитием ребенка
Л. Г. Невская. Молчание как атрибут сферы смерти
С. М. Толстая. Обрядовое голошение: лексика, семантика, прагматика
Т. В. Цивьян. Отражение звукового пейзажа в языке и в тексте (на материале русской загадки)
Л. Н Виноградова. Звуковой портрет нечистой силы
Л. Раденкович (Белград). Голос в народных заговорах южных славян
Т. А. Агапкина. Вещь, образ, символ: колокола и колокольный звон в традиционной культуре славян
М. М. Валенцова. О магических функциях колокольчика в народной культуре славян
А. А. Плотникова. О символике свиста
Е. Е. Левкиевская. О «демоническом» в музыке и музыкальных инструментах (карпатская народная традиция)
Л. Н. Виноградова. Гадания по звукам
О. А. Лашина. «Борона»
С. Е. Никитина. Убери магнитофон!
#руянкниги

Источник

Звуковой код народной культуры

Музыкальный язык и другие «языки» традиционной культуры

Во все времена традиционная культура была нацелена на обеспечение выживания человеческого сообщества в сложных природных условиях и исторических обстоятельствах. Для этого было необходимо передавать следующим поколениям накопленные знания и представления об устройстве мира и социума, о способах преодоления кризисных ситуаций.

В исторически ранние времена для передачи информации люди использовали все доступные им средства: предметы быта, орудия труда, одежду, пищу, мебель, само жилище и его части, природные объекты (растения, животных, камни, водные источники) и т. п. Предметы, которые окружали человека в быту, выполняли и другую функцию, поскольку наделялись символическим значением. То же можно сказать и о видах духовной деятельности человека: танце, музыке, произведениях словесного фольклора.

О символическом значении объекта духовной или материальной культуры можно говорить в том случае, когда он обретает дополнительный смысл, становясь знаком (символом) иного предмета, объекта или понятия. Символическое значение предмета связано с изначально при сущими ему качествами, свойствами, признаками, а иногда и с действием, совершаемым с его помощью.

Таким образом, в народной культуре вырабатываются символические «языки», различающиеся между собой средствами передачи информации, но обладающие единым полем значений. В научной литературе их называют также культурными кодами, поскольку с их помощью кодируется определенное содержание. Наиболее последовательно эти «языки» используются в ритуале, занимающем главенствующее место в традиционной культуре.

Ритуал и его коды

В ритуале наиболее полно представлены функционирующие в культурной традиции «языки»-коды:

предметный код, использующий разнообразные предметы в символической функции;
пространственный код, основанный на различном осмыслении частей пространства в связи с идеей двумирности; особое значение в нем приобретает категория пути-дороги, которая соединяет разные локусы и в обряде служит способом достижения границы между мирами;
временной код, связанный с восприятием и качественной оценкой периодов времени (календарных сезонов, недель и дней, времени суток) с позиций концепции сосуществования двух миров; время, как неуловимая субстанция, часто выражается в обрядах через природные приметы, имеющие сезонную обусловленность, а нередко и через музыку, как временное искусство;
акциональный код, или «язык» действий, по большей части служащий для передачи в ритуале процесса созидания или разрушения чего-либо;
персонажный код, который строится на оппозиции свой/чужой, выражающейся в противопоставлении различных групп людей внутри социума или в противопоставлении человеческого социума обитателям потустороннего мира. В после днем случае мифологические персонажи могут изображаться ряжеными людьми, воплощаться в форме предметных сим волов (антропоморфной или зооморфной куклы и пр.) или существовать в концептуальной сфере, то есть в сознании людей;
растительный код, связанный с культом растений;
словесный, или вербальный, код, который реализуется в поэтических текстах обрядовых вокальных жанров, а так же в речевых актах, всегда особым образом организованных: в них используются иносказания, рифма, глоссолалии, ритмизация, что и отличает их от обыденной речи;
акустический, или звуковой, код, включающий в себя природные звуки и звуки, производимые человеком, в том числе и пение.

Все эти коды объединены общим содержанием, в качестве которого выступает традиционная картина мира. Один и тот же смысл может быть выражен средствами каждого из этих кодов, но чаще всего —одновременно несколькими «языками», особенно в ритуале. Например, в южных областях России не веста может отказать сватам жениха либо в словесной форме, либо на «языке» действий и предметов: задув свечу у иконы или покатив им под ноги тыкву. Часто эти способы совмещаются.

Параллельность воплощения одних и тех же смыслов в разных кодах обеспечивает высокий уровень прочности и устойчивости народной культуры во времени, так как утрата одного или даже нескольких «языковых» элементов не может привести к забвению смысла.

Звуковой код народной культуры

Мир звуков, символически осмысливаемых в народ ной культуре, чрезвычайно разнообразен. Он включает в себя звуки природы (голоса птиц, животных, природных стихий, среди которых шум ветра, гром и т. п.), звуки, порождаемые человеческим голосом (крик, свист, шепот, речь, пение), а также звуки, производимые человеком при помощи других средств (например, в процессе игры на музыкальных инструментах).

Основополагающей для звукового кода традиционной культуры является оппозиция звук/тишина. Она отсылает к фундаментальному противопоставлению жизни и смерти и тесно связана с представлениями о двумирности Вселенной. Звук как 1 таковой: голоса птиц, животных и человека — выступает в этом контексте как один из признаков жизни «этого» мира.

Беззвучие, тишина, как правило, являются характеристикой потустороннего мира, мира мертвых, где «птицы не поют и не слышно скрежета зубовного». Вспомним обычай поминать умерших минутой молчания. Отсюда проистекает и представление о невосприимчивости к звуку (глухоте) и неспособности издавать звуки (немоте) обитателей «того» света. С этим связано и такое выражение, как «глухая полночь», в народной куль туре означающее время разгула нечистой силы, опасное для человека.

Оппозиция звук/тишина актуализируется в кризисные, опасные моменты жизни человека и природы, когда нарушается граница между мирами. Такие ситуации в традиционной культуре разрешаются при помощи ритуала. Благополучное прохождение кризисных зон зависит от строжайшего соблюдения человеком определенных правил поведения, в том числе и в звуковой сфере. Естественно, что абсолютная тишина, су­ществующая только в загробном мире, на «этом» свете недостижима. В ритуале она относительна и обеспечивается доступными человеку средствами: когда он не двигается, чтобы не создавать шума, говорит тихо, шепотом (то есть «без голоса») или молчит.

Отказ от речи (молчание) используется человеком как одно из средств преодоления границы между мирами с целью получения определенных благ или полезной информации (на пример, при гадании, во врачебной магии). Прервав молчание и вернув себе голос, человек восстанавливает нарушенную границу. Молчание практикуется и в тех случаях, когда участники ритуала изображают представителей иного мира.

Символическое осмысление природных звуков лежит и в основе некоторых видов гаданий. Во многих областях Рос сии известен обычай ночью под Новый год выходить на перекресток и слушать, откуда залает собака. Считалось, что с той стороны к девушке приедут сваты.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

Звуковой код народной культуры

Музыкальный язык и другие «языки» традиционной культуры

Во все времена традиционная культура была нацелена на обеспечение выживания человеческого сообщества в сложных природных условиях и исторических обстоятельствах. Для этого было необходимо передавать следующим поколениям накопленные знания и представления об устройстве мира и социума, о способах преодоления кризисных ситуаций.

В исторически ранние времена для передачи информации люди использовали все доступные им средства: предметы быта, орудия труда, одежду, пищу, мебель, само жилище и его части, природные объекты (растения, животных, камни, водные источники) и т. п. Предметы, которые окружали человека в быту, выполняли и другую функцию, поскольку наделялись символическим значением. То же можно сказать и о видах духовной деятельности человека: танце, музыке, произведениях словесного фольклора.

Таким образом, в народной культуре вырабатываются символические «языки», различающиеся между собой средствами передачи информации, но обладающие единым полем значений. В научной литературе их называют также культурными кодами, поскольку с их помощью кодируется определенное содержание. Наиболее последовательно эти «языки» используются в ритуале, занимающем главенствующее место в традиционной культуре.

В ритуале наиболее полно представлены функционирующие в культурной традиции «языки»-коды:

предметный код, использующий разнообразные предметы в символической функции;
пространственный код, основанный на различном осмыслении частей пространства в связи с идеей двумирности; особое значение в нем приобретает категория пути-дороги, которая соединяет разные локусы и в обряде служит способом достижения границы между мирами;
временной код, связанный с восприятием и качественной оценкой периодов времени (календарных сезонов, недель и дней, времени суток) с позиций концепции сосуществования двух миров; время, как неуловимая субстанция, часто выражается в обрядах через природные приметы, имеющие сезонную обусловленность, а нередко и через музыку, как временное искусство;
акциональный код, или «язык» действий, по большей части служащий для передачи в ритуале процесса созидания или разрушения чего-либо;
персонажный код, который строится на оппозиции свой/чужой, выражающейся в противопоставлении различных групп людей внутри социума или в противопоставлении человеческого социума обитателям потустороннего мира. В после днем случае мифологические персонажи могут изображаться ряжеными людьми, воплощаться в форме предметных сим волов (антропоморфной или зооморфной куклы и пр.) или существовать в концептуальной сфере, то есть в сознании людей;
растительный код, связанный с культом растений;
словесный, или вербальный, код, который реализуется в поэтических текстах обрядовых вокальных жанров, а так же в речевых актах, всегда особым образом организованных: в них используются иносказания, рифма, глоссолалии, ритмизация, что и отличает их от обыденной речи;
акустический, или звуковой, код, включающий в себя природные звуки и звуки, производимые человеком, в том числе и пение.

Все эти коды объединены общим содержанием, в качестве которого выступает традиционная картина мира. Один и тот же смысл может быть выражен средствами каждого из этих кодов, но чаще всего —одновременно несколькими «языками», особенно в ритуале. Например, в южных областях России не веста может отказать сватам жениха либо в словесной форме, либо на «языке» действий и предметов: задув свечу у иконы или покатив им под ноги тыкву. Часто эти способы совмещаются.

Параллельность воплощения одних и тех же смыслов в разных кодах обеспечивает высокий уровень прочности и устойчивости народной культуры во времени, так как утрата одного или даже нескольких «языковых» элементов не может привести к забвению смысла.

Звуковой код народной культуры

Мир звуков, символически осмысливаемых в народ ной культуре, чрезвычайно разнообразен. Он включает в себя звуки природы (голоса птиц, животных, природных стихий, среди которых шум ветра, гром и т. п.), звуки, порождаемые человеческим голосом (крик, свист, шепот, речь, пение), а также звуки, производимые человеком при помощи других средств (например, в процессе игры на музыкальных инструментах).

Основополагающей для звукового кода традиционной культуры является оппозиция звук/тишина. Она отсылает к фундаментальному противопоставлению жизни и смерти и тесно связана с представлениями о двумирности Вселенной. Звук как 1 таковой: голоса птиц, животных и человека — выступает в этом контексте как один из признаков жизни «этого» мира.

Беззвучие, тишина, как правило, являются характеристикой потустороннего мира, мира мертвых, где «птицы не поют и не слышно скрежета зубовного». Вспомним обычай поминать умерших минутой молчания. Отсюда проистекает и представление о невосприимчивости к звуку (глухоте) и неспособности издавать звуки (немоте) обитателей «того» света. С этим связано и такое выражение, как «глухая полночь», в народной куль туре означающее время разгула нечистой силы, опасное для человека.

Оппозиция звук/тишина актуализируется в кризисные, опасные моменты жизни человека и природы, когда нарушается граница между мирами. Такие ситуации в традиционной культуре разрешаются при помощи ритуала. Благополучное прохождение кризисных зон зависит от строжайшего соблюдения человеком определенных правил поведения, в том числе и в звуковой сфере. Естественно, что абсолютная тишина, су­ществующая только в загробном мире, на «этом» свете недостижима. В ритуале она относительна и обеспечивается доступными человеку средствами: когда он не двигается, чтобы не создавать шума, говорит тихо, шепотом (то есть «без голоса») или молчит.

Отказ от речи (молчание) используется человеком как одно из средств преодоления границы между мирами с целью получения определенных благ или полезной информации (на пример, при гадании, во врачебной магии). Прервав молчание и вернув себе голос, человек восстанавливает нарушенную границу. Молчание практикуется и в тех случаях, когда участники ритуала изображают представителей иного мира.

Символическое осмысление природных звуков лежит и в основе некоторых видов гаданий. Во многих областях Рос сии известен обычай ночью под Новый год выходить на перекресток и слушать, откуда залает собака. Считалось, что с той стороны к девушке приедут сваты.

В акустический код народной культуры могут входить также звуки, не существующие в реальности, но присутствующие в сфере мифологических представлений: звуковое поведение русалок, домовых, леших и др. Поскольку все они мыслятся как антропоморфные существа, то умеют петь, говорить, свистеть и издавать другие звуки, но обретают голос, только попадая с «того» света в мир живых. Звуковые «высказывания» мифологических персонажей всегда обладают специфически ми чертами, позволяющими отличить их от человеческих. Считается, что русалки говорят и поют «всё наоборот»: «Матка женится, батька замуж денется».

К области культуры принадлежат строго организованные звуковые «высказывания»: речевые акты, пение, инструментальные наигрыши и др. В целом же в традиционной куль туре существует дифференцированная и тонко разработанная система звуковых средств со своими грамматическими и синтаксическими правилами, способная не только передать всю сложность представлений человека об устройстве мироздания, но и воздействовать на мир, служа залогом сохранения миро порядка.

Функции звука и голоса в традиционной культуре

Очевидной, лежащей на поверхности является фактическая (контактоустанавливающая) функция звука и голоса. Звуковой код служит одним из главных средств коммуникации не только внутри человеческого социума, но и между «тем» и «этим» светом. Зона действия звука, равная области его распространения, значительно обширнее, чем у коммуникативных средств, основанных на визуальном, осязательном и других контактах. В ритуалах практически не используются обычные средства звукового общения. Их заменяют неординарные фор мы звукового поведения: громкое пение, крик или, напротив, шепот. Даже в тех случаях, когда в обряде применяется словес ный язык, тексты организуются особым образом: ритмизуются, рифмуются, изменяется скорость речи и пр. Использование в ритуале сакрализованных звуковых языков (как музыкально­го, так и словесного) связано со стремлением достичь максимального взаимопонимания с партнером по диалогу — сверхъестественными силами.

Любой звук, а в особенности звук человеческого голоса, может выполнять магические функции, причем, чем он громче, тем сильнее его воздействие. Звуку приписывается способность усиливать желательные и нежелательные процессы, происходящие в природе. Этим диктуются запреты на пение или предписания петь в определенных ситуациях. Практически во всех восточнославянских традициях отмечается необходимость пения во время таяния снега, для того чтобы ускорить процесс прихода весны. Запреты на пение связывались с такими состояниями природы, когда нужные процессы еще не начались.

Пение может способствовать также росту культурных растений (ржи, овса, льна и других), выполняя продуцирующую функцию. Поэтому период вегетации злаков и волокнистых растений (льна, конопли) чрезвычайно насыщен обрядовым пением. «Пой пуще, чтобы жито росло гуще!» — говорят в народе. Звук, голос, пение могут выполнять также обереговую (апотропеическую) функцию, защищая от нечистой силы и любых негативных воздействий. Например, на Смоленщине в купальскую ночь совершался обход полей с истовым пением купальских песен, чтобы уберечь посевы от ведьм, могущих отобрать «спор» (плодородие) у хлеба.

Мы привыкли думать, что над временем ничто не властно. Однако, по мнению носителей традиционной культуры, есть по крайней мере одно средство, при помощи которого можно управлять временем, воздействовать на него в магических целях, и это средство — музыкальный звук. Об этом свидетельствует отношение исполнителей к пению календарно-обрядовых песен не вовремя. В экспедиционной практике нередки случаи, когда певицы отказываются воспроизводить не соответствующие сезону обрядовые песни. Уступая просьбе собирателя, они скорее соглашаются петь песни, которые еще только должны будут звучать в годовом цикле, нежели те, что уже отзвучали. Это происходит, видимо, потому, что они боятся нарушить своим пением естественный ход времени.

Роль звука как маркера социальных отношений в традиционном сообществе сводится не только к возрастной циклизации. Звуковыми средствами фиксируются все изменения социального положения человека. В качестве знака социального и половозрастного статуса может выступать и способ интонирования музыкально-фольклорных произведений. Это обусловлено представлениями о силе голоса, через который проявляется жизненная, и в первую очередь сексуальная, энергия, а также о степени владения им людьми, принадлежащими к разным возрастным категориям. С точки зрения носителей традиционной культуры, способностью петь обладают только люди, находящиеся в детородном возрасте. Остальные, по определению, умением петь не владеют и выражают себя через голос в других формах. Для детей характерна речитативная манера интонирования, соответствующая их возрасту. Девушки, находящиеся в переходном состоянии, также еще не могут петь по-настоящему. Их звуковое поведение обозначается термином «кричать», выражающим уже другую степень приближения к пению как таковому. Для звуковой характеристики стариков и старух, близких к рубежу между жизнью и смертью, значимым оказывается молчание. Это выражается в системе запретов, регламентирующей звуковое поведение пожилых людей и в повседневной жизни, и в обрядовых ситуациях.

В русской народной культуре известны мифологические представления, связанные с голосом человека и «голосом» музыкального инструмента. В мифологии голоса обращает на себя внимание возможность его материализации. Он мыслится как самостоятельный и отдельно от человека существующий объект. Отсюда происходят такие выражения, как «лишить голоса», «подать голос», «потерять голос». Материальность голоса и звуковых сигналов, производимых человеком, выражается и в представлении о том, что они могут подвергаться влиянию извне или становиться инструментом воздействия при порче на голос и порче при помощи голоса. У русских известна болезнь, насылаемая в виде «голоса», который поселяется в человеке и использует его в качестве рупора. На русском юге эту болезнь называют «крикуном», а на севере говорят, что в человеке сидит «лишний» или «говоритель».

© по материалам книги «Народное музыкальное творчество» (редактор О. А. Пашина)

Источник

Звуковой код народной культуры

Музыкальный язык и другие «языки» традиционной культуры

Во все времена традиционная культура была нацелена на обеспечение выживания человеческого сообщества в сложных природных условиях и исторических обстоятельствах. Для этого было необходимо передавать следующим поколениям накопленные знания и представления об устройстве мира и социума, о способах преодоления кризисных ситуаций.

В исторически ранние времена для передачи информации люди использовали все доступные им средства: предметы быта, орудия труда, одежду, пищу, мебель, само жилище и его части, природные объекты (растения, животных, камни, водные источники) и т. п. Предметы, которые окружали человека в быту, выполняли и другую функцию, поскольку наделялись символическим значением. То же можно сказать и о видах духовной деятельности человека: танце, музыке, произведениях словесного фольклора.

Таким образом, в народной культуре вырабатываются символические «языки», различающиеся между собой средствами передачи информации, но обладающие единым полем значений. В научной литературе их называют также культурными кодами, поскольку с их помощью кодируется определенное содержание. Наиболее последовательно эти «языки» используются в ритуале, занимающем главенствующее место в традиционной культуре.

В ритуале наиболее полно представлены функционирующие в культурной традиции «языки»-коды:

предметный код, использующий разнообразные предметы в символической функции;
пространственный код, основанный на различном осмыслении частей пространства в связи с идеей двумирности; особое значение в нем приобретает категория пути-дороги, которая соединяет разные локусы и в обряде служит способом достижения границы между мирами;
временной код, связанный с восприятием и качественной оценкой периодов времени (календарных сезонов, недель и дней, времени суток) с позиций концепции сосуществования двух миров; время, как неуловимая субстанция, часто выражается в обрядах через природные приметы, имеющие сезонную обусловленность, а нередко и через музыку, как временное искусство;
акциональный код, или «язык» действий, по большей части служащий для передачи в ритуале процесса созидания или разрушения чего-либо;
персонажный код, который строится на оппозиции свой/чужой, выражающейся в противопоставлении различных групп людей внутри социума или в противопоставлении человеческого социума обитателям потустороннего мира. В после днем случае мифологические персонажи могут изображаться ряжеными людьми, воплощаться в форме предметных сим волов (антропоморфной или зооморфной куклы и пр.) или существовать в концептуальной сфере, то есть в сознании людей;
растительный код, связанный с культом растений;
словесный, или вербальный, код, который реализуется в поэтических текстах обрядовых вокальных жанров, а так же в речевых актах, всегда особым образом организованных: в них используются иносказания, рифма, глоссолалии, ритмизация, что и отличает их от обыденной речи;
акустический, или звуковой, код, включающий в себя природные звуки и звуки, производимые человеком, в том числе и пение.

Все эти коды объединены общим содержанием, в качестве которого выступает традиционная картина мира. Один и тот же смысл может быть выражен средствами каждого из этих кодов, но чаще всего —одновременно несколькими «языками», особенно в ритуале. Например, в южных областях России не веста может отказать сватам жениха либо в словесной форме, либо на «языке» действий и предметов: задув свечу у иконы или покатив им под ноги тыкву. Часто эти способы совмещаются.

Параллельность воплощения одних и тех же смыслов в разных кодах обеспечивает высокий уровень прочности и устойчивости народной культуры во времени, так как утрата одного или даже нескольких «языковых» элементов не может привести к забвению смысла.

Звуковой код народной культуры

Мир звуков, символически осмысливаемых в народ ной культуре, чрезвычайно разнообразен. Он включает в себя звуки природы (голоса птиц, животных, природных стихий, среди которых шум ветра, гром и т. п.), звуки, порождаемые человеческим голосом (крик, свист, шепот, речь, пение), а также звуки, производимые человеком при помощи других средств (например, в процессе игры на музыкальных инструментах).

Основополагающей для звукового кода традиционной культуры является оппозиция звук/тишина. Она отсылает к фундаментальному противопоставлению жизни и смерти и тесно связана с представлениями о двумирности Вселенной. Звук как 1 таковой: голоса птиц, животных и человека — выступает в этом контексте как один из признаков жизни «этого» мира.

Беззвучие, тишина, как правило, являются характеристикой потустороннего мира, мира мертвых, где «птицы не поют и не слышно скрежета зубовного». Вспомним обычай поминать умерших минутой молчания. Отсюда проистекает и представление о невосприимчивости к звуку (глухоте) и неспособности издавать звуки (немоте) обитателей «того» света. С этим связано и такое выражение, как «глухая полночь», в народной куль туре означающее время разгула нечистой силы, опасное для человека.

Оппозиция звук/тишина актуализируется в кризисные, опасные моменты жизни человека и природы, когда нарушается граница между мирами. Такие ситуации в традиционной культуре разрешаются при помощи ритуала. Благополучное прохождение кризисных зон зависит от строжайшего соблюдения человеком определенных правил поведения, в том числе и в звуковой сфере. Естественно, что абсолютная тишина, су­ществующая только в загробном мире, на «этом» свете недостижима. В ритуале она относительна и обеспечивается доступными человеку средствами: когда он не двигается, чтобы не создавать шума, говорит тихо, шепотом (то есть «без голоса») или молчит.

Отказ от речи (молчание) используется человеком как одно из средств преодоления границы между мирами с целью получения определенных благ или полезной информации (на пример, при гадании, во врачебной магии). Прервав молчание и вернув себе голос, человек восстанавливает нарушенную границу. Молчание практикуется и в тех случаях, когда участники ритуала изображают представителей иного мира.

Символическое осмысление природных звуков лежит и в основе некоторых видов гаданий. Во многих областях Рос сии известен обычай ночью под Новый год выходить на перекресток и слушать, откуда залает собака. Считалось, что с той стороны к девушке приедут сваты.

В акустический код народной культуры могут входить также звуки, не существующие в реальности, но присутствующие в сфере мифологических представлений: звуковое поведение русалок, домовых, леших и др. Поскольку все они мыслятся как антропоморфные существа, то умеют петь, говорить, свистеть и издавать другие звуки, но обретают голос, только попадая с «того» света в мир живых. Звуковые «высказывания» мифологических персонажей всегда обладают специфически ми чертами, позволяющими отличить их от человеческих. Считается, что русалки говорят и поют «всё наоборот»: «Матка женится, батька замуж денется».

К области культуры принадлежат строго организованные звуковые «высказывания»: речевые акты, пение, инструментальные наигрыши и др. В целом же в традиционной куль туре существует дифференцированная и тонко разработанная система звуковых средств со своими грамматическими и синтаксическими правилами, способная не только передать всю сложность представлений человека об устройстве мироздания, но и воздействовать на мир, служа залогом сохранения миро порядка.

Функции звука и голоса в традиционной культуре

Очевидной, лежащей на поверхности является фактическая (контактоустанавливающая) функция звука и голоса. Звуковой код служит одним из главных средств коммуникации не только внутри человеческого социума, но и между «тем» и «этим» светом. Зона действия звука, равная области его распространения, значительно обширнее, чем у коммуникативных средств, основанных на визуальном, осязательном и других контактах. В ритуалах практически не используются обычные средства звукового общения. Их заменяют неординарные фор мы звукового поведения: громкое пение, крик или, напротив, шепот. Даже в тех случаях, когда в обряде применяется словес ный язык, тексты организуются особым образом: ритмизуются, рифмуются, изменяется скорость речи и пр. Использование в ритуале сакрализованных звуковых языков (как музыкально­го, так и словесного) связано со стремлением достичь максимального взаимопонимания с партнером по диалогу — сверхъестественными силами.

Любой звук, а в особенности звук человеческого голоса, может выполнять магические функции, причем, чем он громче, тем сильнее его воздействие. Звуку приписывается способность усиливать желательные и нежелательные процессы, происходящие в природе. Этим диктуются запреты на пение или предписания петь в определенных ситуациях. Практически во всех восточнославянских традициях отмечается необходимость пения во время таяния снега, для того чтобы ускорить процесс прихода весны. Запреты на пение связывались с такими состояниями природы, когда нужные процессы еще не начались.

Пение может способствовать также росту культурных растений (ржи, овса, льна и других), выполняя продуцирующую функцию. Поэтому период вегетации злаков и волокнистых растений (льна, конопли) чрезвычайно насыщен обрядовым пением. «Пой пуще, чтобы жито росло гуще!» — говорят в народе. Звук, голос, пение могут выполнять также обереговую (апотропеическую) функцию, защищая от нечистой силы и любых негативных воздействий. Например, на Смоленщине в купальскую ночь совершался обход полей с истовым пением купальских песен, чтобы уберечь посевы от ведьм, могущих отобрать «спор» (плодородие) у хлеба.

Мы привыкли думать, что над временем ничто не властно. Однако, по мнению носителей традиционной культуры, есть по крайней мере одно средство, при помощи которого можно управлять временем, воздействовать на него в магических целях, и это средство — музыкальный звук. Об этом свидетельствует отношение исполнителей к пению календарно-обрядовых песен не вовремя. В экспедиционной практике нередки случаи, когда певицы отказываются воспроизводить не соответствующие сезону обрядовые песни. Уступая просьбе собирателя, они скорее соглашаются петь песни, которые еще только должны будут звучать в годовом цикле, нежели те, что уже отзвучали. Это происходит, видимо, потому, что они боятся нарушить своим пением естественный ход времени.

Роль звука как маркера социальных отношений в традиционном сообществе сводится не только к возрастной циклизации. Звуковыми средствами фиксируются все изменения социального положения человека. В качестве знака социального и половозрастного статуса может выступать и способ интонирования музыкально-фольклорных произведений. Это обусловлено представлениями о силе голоса, через который проявляется жизненная, и в первую очередь сексуальная, энергия, а также о степени владения им людьми, принадлежащими к разным возрастным категориям. С точки зрения носителей традиционной культуры, способностью петь обладают только люди, находящиеся в детородном возрасте. Остальные, по определению, умением петь не владеют и выражают себя через голос в других формах. Для детей характерна речитативная манера интонирования, соответствующая их возрасту. Девушки, находящиеся в переходном состоянии, также еще не могут петь по-настоящему. Их звуковое поведение обозначается термином «кричать», выражающим уже другую степень приближения к пению как таковому. Для звуковой характеристики стариков и старух, близких к рубежу между жизнью и смертью, значимым оказывается молчание. Это выражается в системе запретов, регламентирующей звуковое поведение пожилых людей и в повседневной жизни, и в обрядовых ситуациях.

В русской народной культуре известны мифологические представления, связанные с голосом человека и «голосом» музыкального инструмента. В мифологии голоса обращает на себя внимание возможность его материализации. Он мыслится как самостоятельный и отдельно от человека существующий объект. Отсюда происходят такие выражения, как «лишить голоса», «подать голос», «потерять голос». Материальность голоса и звуковых сигналов, производимых человеком, выражается и в представлении о том, что они могут подвергаться влиянию извне или становиться инструментом воздействия при порче на голос и порче при помощи голоса. У русских известна болезнь, насылаемая в виде «голоса», который поселяется в человеке и использует его в качестве рупора. На русском юге эту болезнь называют «крикуном», а на севере говорят, что в человеке сидит «лишний» или «говоритель».

© по материалам книги «Народное музыкальное творчество» (редактор О. А. Пашина)

Источник