смотреть святая мод 2021
Ужас-ужас — «Святая Мод» Роуз Гласс
Под названием «Спасительница» на российских стримингах можно увидеть один из самых любопытных хорроров прошлого года — «Святую Мод» Роуз Гласс. О женском взгляде на ужас и религиозный экстаз пишет Данил Леховицер.
Скарборо, северо-английская морось 24/7, свинцовые кадры с настроением висельника. Мод (валлийка Морфидд Кларк) — бывшая медсестра, морбидная серая мышка — после неизвестного несчастного случая уходит из больницы святой Марфы в частную компанию паллиативной помощи. Мод ведет спартанский (чтобы не сказать: анахоретский) образ жизни, говорит с Богом, чувствует — в самых эротических коннотациях слова — его присутствие, сдирает струпья с рук, если считает, что провинилась. Именно ее направляют в дом Аманды Кёль (Дженнифер Эль), богемной танцовщицы и хореографа с лимфомой спинного мозга четвертой стадии.
«Какая она?» — спрашивает Мод у отрабатывающей последний день сиделки. «Говнистая».
Кёль — автоматон по выкуриванию пачки сигарет за полдня и опустошению бутылок бренди — прикована к креслу, спит за деньги с танцовщицей помладше, истерично бьет бокалы. Ей скучно умирать. Своей главной задачей сиделка видит своего рода предтраурное наставление заблудшей, выливание крепких напитков в раковину и отваживание богемных дружков. Мод говорит больной, что ощущает Бога, чье присутствие выражается в припадках: спазм в висках, на секунду задержанное дыхание, оргазмически искривленный рот, толчок от появления Господа, как от проникновения.
Здесь важно проследить генеалогическую цепочку, точнее попытку ее разрыва. В прекрасной книге The Monstrous-Feminine теоретик кино Барбара Крид пишет, что героини — от «Экзорциста» до «Выводка» Кроненберга — переживают мутации и одержимости из-за инаковости, феминности своей телесности/менструации/пубертата/чрезмерной сексуальности или отсутствия секса. В «Святой Мод» телу не нужен гендер, чтобы открывать иной опыт посредством самого себя — так делали христиане-самопоклонники или хлысты, извлекающие болезненную эйфорию из упразднения плоти, несмотря на ее половую принадлежность.
Мод оснащает гвоздями стельки своих кедов, прокалывает иголкой изображение глаз святых, обезображивает кожу, после предсказуемо наносит этот исцеляющий урон другим. «Святой Мод» довольно трудно подобрать побратима по кинематографическому цеху последних лет — больше всего картина Роуз Гласс напоминает недавнюю игру-платформер Blasphemous о хоррорнутом испанском христианстве времен Инквизиции: колодки на теле, железный капирот с шипами внутри, терновые поясницы. У Мод нет такого арсенала, но она разделяет схожий принцип; то, что в словаре православной мистики называют блудной прелестью — иначе, перверсивной святостью.
После просмотра, британскую дебютантку Гласс хочется поставить если не в первый ряд авангарда современного хоррор-строения, то к тем, кто сегодня орудует на передовой жанра. В памяти всплывают первые фильмы Ари Астера и Роберта Эггерса, как и «Святая Мод», выпущенные студией А24, рассадником арт-хоррора. С аккуратным оптимизмом предположим, что Гласс ждет схожая карьерная траектория. Тут можно вспомнить минималистичный «Февраль» Оза Перкинса, он, как и картина Гласс, исследует какой-то особый вид католического одиночества. Но если Перкинсу нужно множество посторонних жертв, то булавочные уколы «Святой Мод» действуют на чисто спинно-мозговом уровне, Гласс хватит одиночества тела, гвоздей в кедах и говорящего на арамейском спазма в виске.
«Святая Мод»: Благие знамения
Настасья Горбачевская Фев 17, 2021 
623
«Святая Мод», она же «Спасительница», с 2019 года скиталась по фестивалям, после чего зависла в пандемическом прокатном лимбе. Наконец, в начале 2021 года фильм стал доступен онлайн, а в марте его можно будет легально посмотреть уже и в России. О том, соответствует ли новый хоррор от студии A24 высоким стандартам своих предшественников, рассказывает Настасья Горбачевская.
«Святая Мод» / «Спасительница» / Saint Maud (2019)
Режиссер: Роуз Гласс
Сценарий: Роуз Гласс
Оператор: Бен Фордесман
Продюсеры: Андреа Корнвэлл, Оливер Классман, Дэниэл Баттсекс и др.
Стояла долго я у врат тяжелых ада,
Но было тихо и темно в аду…
О, даже Дьяволу меня не надо,
Куда же я пойду.
Там, где Анна Андреевна Ахматова растерялась на перепутье, Мод в бесприютности нашла дорогу к Господу: после сомнительных вечеринок, случайных объятий и трагедии на работе девушка вышла на путь искупления грехов. Правда, эта подоплека, без конкретных объяснений обозначенная в первой сцене, выйдет наружу лишь в середине. Движение фильма по сюжету порой путается в векторах, но это не случайность. Зритель встречает юную Мод, когда ее работа в больнице сменилась более камерной и интимной медицинской помощью на дому. Сиделка с проживанием при умирающей танцовщице: чай, разговоры и физиотерапия. Смутное узнавание в бывшей артистке сцены Дженнифер Эль, той самой Элизабет Беннет из каноничного мини-сериала «Гордость и Предубеждение» по роману Джейн Остин, добавляет их отношениям аристократичности, а социальной яме — глубины. Кроткая мышь Мод превращается в старательную девочку на побегушках, служанку из загородного поместья в белом фартуке с грязной посудой и чистыми помыслами.
Если разбираться, вооружившись библейскими заповедями, то становится все сложнее увидеть святую. Аскетизм дает трещину: каждое действие Мод, ее упоительная тяга к наставлению своей пациентки-нанимательницы на путь истинный и жажда искупить ее богемную душу отдает тщеславием и гордыней — обратная сторона лжи во спасение. Всем давно известно, что дорога в ад вымощена исключительно благими намерениями, но там, где согласно жанровым конвенциям приходит время руки карающей и божественному (или иному) вмешательству, Мод вновь остается наедине с узкими стенами: она сама себе страшный суд.
Затхлое, покрытое плесенью герметичное одиночество девушки интонацией напоминает морозный «Февраль» Оза Перкинса: покинутые девочки нашли семью в дьяволе, Мод пробелы внутри забивает Господом, а пустоту на стене репродукциями Уильяма Блейка. Стоит открыть его биографию, как становится понятно откуда возникла рифма: при жизни автора считали психически нездоровым, он отрицал церковь как институт, но верил Библии, а в самопожертвовании видел истинный путь — Мод несомненно готова стать наследницей его идей. А сама дебютантка Роуз Гласс черпала вдохновение в «Таксисте» Мартина Скорсезе и в фильмах Романа Полански вроде «Ребенка Розмари» и «Отвращения». Именно в творчестве последнего можно уследить истоки регистра слоубернера, в котором существует и «Святая Мод». Совпадения, которые все больше претендуют на закономерность, говорят и о том, что в случае женской режиссуры ужасы не обходятся без тактильных импульсов боди-хоррора: стучащие ногти, обожженная кожа, духота физических контактов. Поиски страха — это вновь экспедиция в глубину, а не маршрут по пересеченной местности. Как сказала сама Гласс: «никогда не знаешь, о чем думает другой человек в эту минуту».
Вопросы экзистенциальные, о высшей материи и если не о религии как о социальном конструкте, то о вере и духовности, режиссёрка препарирует языком телесности, сдавленной груди и ожогов, несколько заземляя их. Если зрительно брак драматургии кухонной мойки и живописная эстетика слоубернера в кадре оператора Бена Фордесмана («Конец ***го мира») так или иначе обращаются не только к вышеупомянутым фильмам Полански, но и к Анджею Жулавски или, скажем, «Реквиему» Ханса-Кристиану Шмида, то сама риторика одержимости повернута в сторону психологии. Магическое мышление, у которого нередко побочным явлением становится ОКР, здесь становится руководством к действию, перекрывающим любые заповеди. Простой договор Мод с самой собой: если я спасу душу танцовщицы, будет спасена и моя.
Роуз Гласс успешно проходит испытание дебютом без авансов и скидок на «нежный» кинематографический возраст: особенно отрадно, что цифровой релиз фильма такого же бесприютного, как и его главная героиня случился в феврале, который уже давно забрала себе инициатива Womеn in Horror Month. «Святая Мод» не только успешное вхождение в жанр наравне с Робертом Эггерсом, Ари Астером и Дженнифер Кент (плашка A24 вновь не обманывает ожидания), но и реализованный потенциал и самой Гласс, и оператора Бена Фордесмана и исполнительницы главной роли Морфидд Кларк. Вероятно, возвращение каждого из троих не заставит себя долго ждать.
«Святая Мод»: Благие знамения
Настасья Горбачевская Фев 17, 2021 623
«Святая Мод», она же «Спасительница», с 2019 года скиталась по фестивалям, после чего зависла в пандемическом прокатном лимбе. Наконец, в начале 2021 года фильм стал доступен онлайн, а в марте его можно будет легально посмотреть уже и в России. О том, соответствует ли новый хоррор от студии A24 высоким стандартам своих предшественников, рассказывает Настасья Горбачевская.
«Святая Мод» / «Спасительница» / Saint Maud (2019)
Режиссер: Роуз Гласс
Сценарий: Роуз Гласс
Оператор: Бен Фордесман
Продюсеры: Андреа Корнвэлл, Оливер Классман, Дэниэл Баттсекс и др.
Стояла долго я у врат тяжелых ада,
Но было тихо и темно в аду…
О, даже Дьяволу меня не надо,
Куда же я пойду.
Там, где Анна Андреевна Ахматова растерялась на перепутье, Мод в бесприютности нашла дорогу к Господу: после сомнительных вечеринок, случайных объятий и трагедии на работе девушка вышла на путь искупления грехов. Правда, эта подоплека, без конкретных объяснений обозначенная в первой сцене, выйдет наружу лишь в середине. Движение фильма по сюжету порой путается в векторах, но это не случайность. Зритель встречает юную Мод, когда ее работа в больнице сменилась более камерной и интимной медицинской помощью на дому. Сиделка с проживанием при умирающей танцовщице: чай, разговоры и физиотерапия. Смутное узнавание в бывшей артистке сцены Дженнифер Эль, той самой Элизабет Беннет из каноничного мини-сериала «Гордость и Предубеждение» по роману Джейн Остин, добавляет их отношениям аристократичности, а социальной яме — глубины. Кроткая мышь Мод превращается в старательную девочку на побегушках, служанку из загородного поместья в белом фартуке с грязной посудой и чистыми помыслами.
Если разбираться, вооружившись библейскими заповедями, то становится все сложнее увидеть святую. Аскетизм дает трещину: каждое действие Мод, ее упоительная тяга к наставлению своей пациентки-нанимательницы на путь истинный и жажда искупить ее богемную душу отдает тщеславием и гордыней — обратная сторона лжи во спасение. Всем давно известно, что дорога в ад вымощена исключительно благими намерениями, но там, где согласно жанровым конвенциям приходит время руки карающей и божественному (или иному) вмешательству, Мод вновь остается наедине с узкими стенами: она сама себе страшный суд.
Затхлое, покрытое плесенью герметичное одиночество девушки интонацией напоминает морозный «Февраль» Оза Перкинса: покинутые девочки нашли семью в дьяволе, Мод пробелы внутри забивает Господом, а пустоту на стене репродукциями Уильяма Блейка. Стоит открыть его биографию, как становится понятно откуда возникла рифма: при жизни автора считали психически нездоровым, он отрицал церковь как институт, но верил Библии, а в самопожертвовании видел истинный путь — Мод несомненно готова стать наследницей его идей. А сама дебютантка Роуз Гласс черпала вдохновение в «Таксисте» Мартина Скорсезе и в фильмах Романа Полански вроде «Ребенка Розмари» и «Отвращения». Именно в творчестве последнего можно уследить истоки регистра слоубернера, в котором существует и «Святая Мод». Совпадения, которые все больше претендуют на закономерность, говорят и о том, что в случае женской режиссуры ужасы не обходятся без тактильных импульсов боди-хоррора: стучащие ногти, обожженная кожа, духота физических контактов. Поиски страха — это вновь экспедиция в глубину, а не маршрут по пересеченной местности. Как сказала сама Гласс: «никогда не знаешь, о чем думает другой человек в эту минуту».
Вопросы экзистенциальные, о высшей материи и если не о религии как о социальном конструкте, то о вере и духовности, режиссёрка препарирует языком телесности, сдавленной груди и ожогов, несколько заземляя их. Если зрительно брак драматургии кухонной мойки и живописная эстетика слоубернера в кадре оператора Бена Фордесмана («Конец ***го мира») так или иначе обращаются не только к вышеупомянутым фильмам Полански, но и к Анджею Жулавски или, скажем, «Реквиему» Ханса-Кристиану Шмида, то сама риторика одержимости повернута в сторону психологии. Магическое мышление, у которого нередко побочным явлением становится ОКР, здесь становится руководством к действию, перекрывающим любые заповеди. Простой договор Мод с самой собой: если я спасу душу танцовщицы, будет спасена и моя.
Роуз Гласс успешно проходит испытание дебютом без авансов и скидок на «нежный» кинематографический возраст: особенно отрадно, что цифровой релиз фильма такого же бесприютного, как и его главная героиня случился в феврале, который уже давно забрала себе инициатива Womеn in Horror Month. «Святая Мод» не только успешное вхождение в жанр наравне с Робертом Эггерсом, Ари Астером и Дженнифер Кент (плашка A24 вновь не обманывает ожидания), но и реализованный потенциал и самой Гласс, и оператора Бена Фордесмана и исполнительницы главной роли Морфидд Кларк. Вероятно, возвращение каждого из троих не заставит себя долго ждать.
Ужас-ужас — «Святая Мод» Роуз Гласс
Под названием «Спасительница» на российских стримингах можно увидеть один из самых любопытных хорроров прошлого года — «Святую Мод» Роуз Гласс. О женском взгляде на ужас и религиозный экстаз пишет Данил Леховицер.
Скарборо, северо-английская морось 24/7, свинцовые кадры с настроением висельника. Мод (валлийка Морфидд Кларк) — бывшая медсестра, морбидная серая мышка — после неизвестного несчастного случая уходит из больницы святой Марфы в частную компанию паллиативной помощи. Мод ведет спартанский (чтобы не сказать: анахоретский) образ жизни, говорит с Богом, чувствует — в самых эротических коннотациях слова — его присутствие, сдирает струпья с рук, если считает, что провинилась. Именно ее направляют в дом Аманды Кёль (Дженнифер Эль), богемной танцовщицы и хореографа с лимфомой спинного мозга четвертой стадии.
«Какая она?» — спрашивает Мод у отрабатывающей последний день сиделки. «Говнистая».
Кёль — автоматон по выкуриванию пачки сигарет за полдня и опустошению бутылок бренди — прикована к креслу, спит за деньги с танцовщицей помладше, истерично бьет бокалы. Ей скучно умирать. Своей главной задачей сиделка видит своего рода предтраурное наставление заблудшей, выливание крепких напитков в раковину и отваживание богемных дружков. Мод говорит больной, что ощущает Бога, чье присутствие выражается в припадках: спазм в висках, на секунду задержанное дыхание, оргазмически искривленный рот, толчок от появления Господа, как от проникновения.
Здесь важно проследить генеалогическую цепочку, точнее попытку ее разрыва. В прекрасной книге The Monstrous-Feminine теоретик кино Барбара Крид пишет, что героини — от «Экзорциста» до «Выводка» Кроненберга — переживают мутации и одержимости из-за инаковости, феминности своей телесности/менструации/пубертата/чрезмерной сексуальности или отсутствия секса. В «Святой Мод» телу не нужен гендер, чтобы открывать иной опыт посредством самого себя — так делали христиане-самопоклонники или хлысты, извлекающие болезненную эйфорию из упразднения плоти, несмотря на ее половую принадлежность.
Мод оснащает гвоздями стельки своих кедов, прокалывает иголкой изображение глаз святых, обезображивает кожу, после предсказуемо наносит этот исцеляющий урон другим. «Святой Мод» довольно трудно подобрать побратима по кинематографическому цеху последних лет — больше всего картина Роуз Гласс напоминает недавнюю игру-платформер Blasphemous о хоррорнутом испанском христианстве времен Инквизиции: колодки на теле, железный капирот с шипами внутри, терновые поясницы. У Мод нет такого арсенала, но она разделяет схожий принцип; то, что в словаре православной мистики называют блудной прелестью — иначе, перверсивной святостью.
После просмотра, британскую дебютантку Гласс хочется поставить если не в первый ряд авангарда современного хоррор-строения, то к тем, кто сегодня орудует на передовой жанра. В памяти всплывают первые фильмы Ари Астера и Роберта Эггерса, как и «Святая Мод», выпущенные студией А24, рассадником арт-хоррора. С аккуратным оптимизмом предположим, что Гласс ждет схожая карьерная траектория. Тут можно вспомнить минималистичный «Февраль» Оза Перкинса, он, как и картина Гласс, исследует какой-то особый вид католического одиночества. Но если Перкинсу нужно множество посторонних жертв, то булавочные уколы «Святой Мод» действуют на чисто спинно-мозговом уровне, Гласс хватит одиночества тела, гвоздей в кедах и говорящего на арамейском спазма в виске.
Трейлер британского фильма ужасов «Святая Мод» от студии А24
Выход картины в прокат запланирован на 27 марта 2020-го.
«Святая Мод» / Saint Maud рассказывает историю застенчивой и религиозной сиделки по имени Мод, чьей очередной подопечной становится травмированная и эксцентричная балерина. И чем дольше женщины находятся под одной крышей, тем глубже Мод погружается в пучину безумия…
Новый проект студии A24, выпускавшей оба фильма Ари Астера («Реинкарнация» и «Солнцестояние») и «Ведьму» Роберта Эггерса. Мировая премьера картины состоялась 27 марта на кинофестивале в Торонто. Также фильм был отмечен специальным призом Британского Института Кино и отдельной похвалы от Дэнни Бойла.
Главные роли в фильме исполнили звезда классической «Гордости и предубеждения» от BBC Дженнифер Эль («50 оттенков серого», «Игры разумов», «Вокс люкс») и Морфидд Кларк («Любовь и дружба», «Опасные связи», сериалы «Дракула» и «Темные начала»).
Режиссером выступила дебютантка Роуз Гласс.
Выход картины в американский прокат запланирован на 27 марта 2020-го. Данных о российском прокате пока нет.
не студия, а Бриллиант!
очень заинтересован, жду ред.
трейлер бомбовый, уж насколько я ужасы не смотрю и не люблю (не мой жанр), но тут прямо пушка! Со сцены с кедами заорать захотелось реально, жуть! Да и изгибы эти. ред.
Мне трек честно говоря испортил все впечатление от трейлера
Да, студия отличная, и проекты интересные, трейлер заинтриговал.
По-моему Billie Eilish здесь не в тему, хотя не знаю где она может быть в теме
чей-то ты по хоррорам пошел, семейная жизнь довела?
Ахах смешно ))) осталось драму про тяжёлые семейные отношения запостить, типа Брачной истории ))
Да мне порой все интересно бывает. В данном случае любопытства ради ролик глянул (описание и студия заинтриговали) и неожиданно понравилось, хотя смотреть, конечно, не буду )) ред.
брачная история кстати лайтс, ниче там такого прям тяжелого нет, местами смешно
а я вот посмотрю с удовольствием, ничто так не вселяет оптимизм как фильмы ужасов, про чеканутых особенно ред.
Может быть пример неудачный )) но мнее все эти страдания в браке или в браке с детьми всегда тяжело давались. Расхваленную Дорогу перемен я дальше получаса не осилил, а после Масла Лоренцо вообще понял, что с такими картинами пора мне завязывать ))
А про ужастики, да, наслышан про эту методу )) на меня, правда, не действует))
Ахах ))) душевно ))) не зря японцы куклу босса фигачат )))
Кстати, о куклах, на которых можно выместить свой гнев.
Как раз вчера начала читать «Дьюма-Ки» Стивена Кинга
У главного героя есть кукла Реба, которую он трясет в приступах гнева.
Главному герою приснился сон, что он спустился в гостиную, а в кресле сидит эта кукла, только выросшая до размеров ребенка.
Спасибо сэю Стивену Кингу:)!
Сэй Кинг знает толк! )) Не первый год перо точит))
крутяк! Вот это дело! не то что на скучных кинофестах с неженками и обмороками )) реально здорово по твоему рассказу )) аж самому захотелось ))