вежбицкая русские культурные скрипты и их отражение в языке
Вежбицкая русские культурные скрипты и их отражение в языке
Читая книгу. запись закреплена
РУССКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СКРИПТЫ И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В ЯЗЫКЕ
«…у русского слова душа нет точного эквивалента в английском языке и нет английских эквивалентов для таких выражений, как излить душу, открытая душа, душа нараспашку или разговор по душам. Для слова общение тоже нет эквивалента, как и для столь важного (с точки зрения русской культуры) слова общаться.»
6. Речевая этика у каждой языковой культуры своя
Лингвистический довод – наличие непереводимых точно на другой язык слов.
7. Сложный культурный скрипт – можно и нужно объяснить простыми словами, еще лучше если это будут универсальные слова переводимые на любой язык. Их около 60.
8. Благодаря таким «примитивам» можно объяснить с русское слово душа – китайцу.
9. Правда и истина важны. Правда даже важнее. Тема правды занимает одну из ярких ниш в русской литературе. Отражена в многочисленных пословицах и поговорках.
Полисеми́я (от греч. πολυσημεία — «многозначность») — многозначность, многовариантность, то есть наличие у слова (единицы языка, термина) двух и более значений, исторически обусловленных или взаимосвязанных по смыслу и происхождению.
13. Дуальность и поляризация свойственна русской культуре. Возможно из-за религиозных предпосылок. Чистилище. Хорошо – плохо – нейтрально.
14. В русской культуре правда больше связана с верой, в западной с фактами.
15. Искренность и правда в русской речи стоит выше возможного влияния слов на другого человека.
Вежбицкая русские культурные скрипты и их отражение в языке
•Клуб любителей книг•
•Клуб любителей книг•
А́нна Вежби́цка (польск. Anna Wierzbicka, род. 10 марта 1938, Варшава) — польский и австралийский лингвист. Сфера интересов — лингвистическая семантика, прагматика и межязыковые взаимодействия, русистика. На протяжении многих лет пытается выделить естественный семантический метаязык.
Издания на русском языке
Вежбицка А., Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике, выпуск XVI, Лингвистическая прагматика. / Составление и вступительная статья Н. Д. Арутюновой и Е. В. Падучевой, общая редакция Е. В. Падучевой — М.: Прогресс, 1985, с. 251—275.
Вежбицкая А., Язык. Культура. Познание. / Перевод с английского, ответственный редактор М. А. Кронгауз, вступительная статья Е. В. Падучевой — М.: Русские словари, 1996—412 с. ISBN 5-89216-002-5
Вежбицкая А., Семантические универсалии и описание языков. М., 1999
Вежбицкая А., Понимание культур через посредство ключевых слов, М.: Языки славянской культуры, 2001—288 с. ISBN 5-7859-0189-7.
Вежбицкая А., Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики, М., 2001. ISBN 5-7859-0190-0.
Работы, доступные в Рунете
Семантические примитивы (отрывок) (Вежбицка А. Из книги «Семантические примитивы». Введение // Семиотика / Под ред. Ю. С. Степанова. — М., 1983)
Метатекст в тексте (Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8. Лингвистика текста. М., 1978 с. 402—421)
Понимание культур через посредство ключевых слов (отрывок) (Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелёва. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288 с.)
Русские культурные скрипты и их отражение в языке Русский язык в научном освещении. — № 2(4). — М., 2002. — С. 6-34.
Семантика, культура и познание: Общечеловеческие понятия в культуроспецифических контекстах (Thesis. — Вып. 3. — М., 1993. — С. 185—206). Публикация является журнальным вариантом «Введения» к одноимённой монографии (1992)
Прототипы и инварианты (Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996. — С. 201—231)
Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия (Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996. — С. 231—291)
Семантические универсалии и «примитивное мышление» (Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996. — С. 291—325)
Вежбицкая русские культурные скрипты и их отражение в языке
— Универсальный «Естественный Семантический Метаязык» (ЕСМ): Вежбицка А.
Думаю, что наиболее сильную поддержку гипотеза о наличии врожденной языкоподобной концептуальной системы находит в ее реально доказанной способности быть рабочим инструментом при исследовании языков и культур.
Как указывалось выше, всякое осмысленное сравнение предполагает tertium comparatwm, общую мерку. Если исследование возможно большего числа языков позволит нам установил» предположительно общее ядро для всех языков, то мы можем рассматривать это общее ядро как независимый от какого-либо конкретного языка метаязык для описания и сравнения всех языков и культур. Без такого независимого метаязыка мы были бы навеки обречены на этноцентризм, ведь мы могли бы описывать другие языки и культуры лишь сквозь призму своего собственного языка (общеразговорного или специального) (см., например, Lutz 1985).
Но если мы сможем выделить общее для всех естественных языков ядро и построить на этой основе «естественный семантический метаязык», то мы сможем описывать значения, передаваемые в любом языке, как бы изнутри, используя в то же время предложения нашего собственного языка, которые, хотя недостаточно идиоматичны, тем не менее непосредственно нам понятны. Иными словами, общее ядро всех языков может рассматриваться как множество изоморфных мини-языков, которые могут быть использованы как лингвоспецифичные версии одного и того же универсального Естественного Семантического Метаязыка (ЕСМ).
Если мы пытаемся объяснить значение русского или японского предложений, попросту снабдив их подходящими к случаю (ad hoc) толкованиями (и при этом используем зрелый английский язык во всей его красе), мы неизбежно искажаем их значение, навязывая им семантическую перспективу, ингерентно свойственную английскому языку. С другой стороны, если бы вместо зрелого английского мы предлагали толкование на английском ЕСМ, т. е. используя английскую версию Естественного Семантического Метаязыка, мы бы избежали подобного искажения, поскольку английская версия ЕСМ может в точности соответствовать русской и японской версиям. Например, как отмечалось выше, формула русского ЕСМ я хочу это сделать семантически совпадает с английской версией I want to do this.
Мысль о том, что во всех языках может быть выделено общее ядро, отнюдь не нова. Вильгельм Гумбольдт подчеркивал, что как в лексиконе, так и в грамматике есть «центр, вокруг которого вращаются все языки» (Humboldt 1903—36, v. 4: 21). Не более нова и мысль о том, что для семантического описания разных языков требуется особый «промежуточный язык» —и не просто искусственная система абстрактных признаков (как маркерский язык в Katz and Fodor 1964), а более похожий на обычный язык семантический метаязык. Здесь особенно релевантно понятие «язык-посредник» Московской семантической школы (см. Zolkovskij 1964).
Новым в предлагаемой теории является предположение, что эффективный метаязык для описания и сравнения значений может быть найден в общем ядерном фонде естественных языков и что он может быть, так сказать, вырезан из них. Инкорпорируя это положение, теория ЕСМ соединяет в себе философскую и логическую традиции в исследовании значения с типологическим подходом к изучению языка и с широкомасштабными межъязыковыми исследованиями эмпирического характера. В отличие от различных искусственных языков, использовавшихся для репрезентации значения, Естественный Семантический Метаязык, вырезанный из естественного языка, может быть понят без дальнейших толкований (которые бы сделали необходимым использование какого-то другого метаязыка и так далее, ad infinitum) и, таким образом, дает твердую основу для подлинного разъяснения смысла.
Как это сформулировала Ана Агуд (Agud 1980: 457) в своей Hystariay teoría de los casos [«Истории и теории падежей»], «ninguna lengua formal puede ser, en última instancia, más precisaque el lenguaje natural que es su última metalenguaje», т. e. «никакой формальный язык не может быть в конечном счете более точным, чем естественный язык, который и есть его конечный метаязык»5.
Потребность гуманитарных наук в универсально обоснованном метаязыке была хорошо проиллюстрирована на недавних дебатах о природе человеческих эмоций. (Подробное обсуждение содержится, например, в Wierzbicka 1992с, 1994h.) Так, неоднократно указывалось, что если мы пытаемся объяснить слова, обозначающие в том или ином языке ключевые эмоции (такие как liget в языке иллонгот или fago и song в языке ифалук), используя английские слова и словосочетания, такие как «anger, passion, energy» [приблизительно ‘гнев, страсть, энергия’], «love, sadness, compassion» [приблизительно ‘любовь’, ‘печаль’, ‘сострадание’] или «justified anger» [‘справедливый гнев’], то мы навязываем англосаксонскую культурную перспективу другим культурам. Ибо, с ифалукской точки зрения, fago представляет собой единое понятие, а не смесь понятий, закодированную в английских словах anger, love, sadness (эквивалентов которых в языке ифалук нет).
Некритическое использование сформированных определенной культурой английских слов (таких как anger, shame [приблизительно ‘стыд’], depression, emotion, mind или self [очень приблизительно ‘личность’]) в качестве «свободных от культуры» («culture-free*) инструментов анализа и овеществление закодированных в них концептов было предметом строгой (на мой взгляд, вполне обоснованной) критики в недавней антропологической литературе (см., например, Rosaldo 1980, Lutz 1988, Kondo 1990; см. также Wierzbicka 1993b). Но чтобы от «деконструкции» перейти к конструктивной перестройке метаязыка гуманитарных наук, нам нужно выйти за пределы концептуального релятивизма и получить доступ к концептуальным универсалиям.
(Вежбицкая А. «Семантические универсалии и описание языков»)
_____________________________________________
ВЕЖБИЦКАЯ, АННА (Wierzbicka, Anna) (р. 1938), польский лингвист. Родилась в Варшаве 10 марта 1938.Сфера интересов — лингвистическая семантика, прагматика и межязыковые взаимодействия, русистика. На протяжении многих лет пытается выделить естественный семантический метаязык.
Первые работы (середина 1960-х годов) были посвящены семантическому описанию польской и русской лексики. В 1972 во франкфуртском издательстве «Атенеум» была опубликована ее книга Семантические примитивы (Semantic primitives), сыгравшая значительную роль в развитии семантической теории в 1970–1980. В этой книге Вежбицкая последовательно развивает идею построения универсального метаязыка для описания смыслов на базе небольшого числа элементарных единиц типа «я», «ты», «хотеть», «хороший» и др.
В декабре 1972 Вежбицкая переехала в Австралию и с 1973 преподавала в Австралийском национальном университете в Канберре. В 1980 вышла ее книга Lingua mentalis: семантика естественного языка, где находят продолжение те же идеи поиска универсального подмножества смыслов для описания словаря и грамматики естественных языков. Замечательно, что в том же году вышла еще одна работа Вежбицкой Дело о поверхностном падеже (The case for surface case), в которой она обращается к новому материалу (русский творительный падеж) и фактически открывает новую область семантических исследований – толкование смысла грамматических показателей. Эта идея затем была развита в книге Семантика грамматики (The semantics of grammar, 1988), уже на гораздо более обширном и разнообразном материале: дательный падеж в славянских языках, английские сентенциальные дополнения, каузатив в японском языке, показатели множественного числа и мн. др. В 1985 Вежбицкая выпустила еще одну книгу – Лексикография и анализ концептов (Lexicography and conceptual analysis); эта работа посвящена толкованию предметной лексики, и в ней Вежбицкая формулирует и убедительно доказывает тезис об антропоцентричности естественного языка и, вследствие этого, о зависимости семантики от человеческих представлений о физическом мире, а не от устройства физического мира как такового. Однако, поскольку представления о мире в разных культурах разные, толкования одних и тех же понятий в разных языках тоже должны различаться – что и демонстрируется в книге. Последний тезис развивается также и в Семантике грамматики на материале сопоставления «одних и тех же» грамматических категорий и синтаксических конструкций в разных языках.
В исследовании 1985 берет свое начало важная для последующего творчества Вежбицкой идея «культурных стереотипов», во многом определяющая семантическую структуру того или иного языка. Эта идея затем развивается в таких ее работах, как Прагматика культурного взаимодействия (Cross-cultural pragmatics: the semantics of human interaction, 1991), Семантика, культура и познание (Semantics, culture and cognition, 1992), Понимание культур через ключевые слова (Understanding cultures through their key words: English, Russian, Polish, German, Japanese, 1997), Эмоции в разных языках и культурах (Emotions across languages and cultures: diversity and universals, 1999) и др. Обращается внимание, в частности, на специфические для каждого языка, непереводимые или плохо переводимые понятия (такие, как русские судьба или душа). В то же время, по глубокому убеждению Вежбицкой, несмотря на внешнее разнообразие языков и культур, человечество обладает несомненной культурной общностью, которая позволяет постулировать универсальный семантический метаязык и заставляет Вежбицкую вновь и вновь возвращаться к идее семантических примитивов. В типологическом сборнике под ее редакцией (совместно с Клиффом Годдардом) Семантика и лексические универсалии (Semantics and lexical universals: theory and empirical findings, 1994) предпринимается попытка по единой схеме описать базовые фрагменты лексики ряда «экзотических» языков; в книге Что хотел сказать Иисус? (What did Jesus mean? Explaining the Sermon on the Mount and the parables in simple and universal human concepts, 2000) на семантический метаязык переводятся евангельские заповеди.
Основные положения, развиваемые в книге А. Вежбицкой, заключаются в том, что разные языки существенно разнятся в отношении своего словарного состава и эти различия отражают различия ядерных ценностей соответствующих культурных общностей. В своей книге А. Вежбицкая стремится показать, что всякая культура может быть исследована, подвергнута сопоставительному анализу и описана при помощи «ключевых слов» языка, обслуживающего данную культуру. Теоретическим фундаментом такого анализа может служить «естественный семантический метаязык», который реконструируется на основе широких сопоставительно-языковых исследований. Книга адресована не только лингвистам, но также антропологам, психологам и философам.
В издание вошли главы из работы Understanding Cultures through their Key Words: English, Russian, Polish, German, Japanese. New York: Oxford University Press, 1997.
Анна Вежбицкая всемирно известный лингвист, чьи публикации в СССР и России всегда носили случайный и эпизодический характер и не удовлетворяли интереса к ее творчеству. Сфера ее деятельности находится на пересечении лингвистики и ряда других наук, в первую очередь, культурологии, психологии культуры и науки о познании.
А. Вежбицкая разрабатывает не имеющие аналогов в лингвистической мире теории метаязыка и этнограмматики, создаст совершенно оригинальные описания различных языков, позволяющие проникнуть посредством строгого лингвистического анализа в культуру и способ мышления соответствующих народов. Первая книга Анны Вежбицкой на русском языке «Язык. Культура Познание» представляет собой сборник статей, собранных автором специально для издания в России и ориентированных, прежде всего, на русский язык и русскую культуру. Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях и взаимовлиянии.
В книге собран ряд работ Анны Вежбицкой, в совокупности иллюстрирующих различные аспекты применения языка элементарных концептов и семантических универсалий к всестороннему описанию языка и культуры. На основе эмпирических сопоставительных исследований Вежбицкая демонстрирует «духовное единство человечества», которое манифестируется в многообразии конкретных реализаций. В частности, в книге рассматриваются такие темы, как грамматическая семантика, анализ ключевых концептов различных культур, культурно обусловленные сценарии поведения.
Сборник включает ряд статей А. Вежбицкой, посвященной различным аспектам взаимодействия языка и культуры.
В книге всемирно известного лингвиста, иностранного члена Российской академии наук собран ряд работ (включая новейшие переводы), в совокупности иллюстрирующих различные аспекты применения языка и культуры. В частности, в книге рассматриваются различные темы грамматической, словообразовательной и лексической семантики, анализируются ключевые концепты различных культур, в том числе, русской культуры, описывается семантика евангельских текстов. Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, когнитивной психологии, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях и взаимовлияниях.
Вежбицкая русские культурные скрипты и их отражение в языке
ПОЭЗИЯ | ЛИНГВИСТИКА | ЭСТЕТИКА запись закреплена
• В качестве одного из главных компонентов общей теории коммуникативно-языкового взаимодействия выступает когнитивная теория употребления языка. Эта теория должна не только открывать доступ к процессам и структурам, обеспечивающим продуцирование, понимание, запоминание, репродуцирование и другие виды когнитивной обработки предложения и высказывания, но и объяснять, как происходит планирование, производство и понимание речевых актов. Когнитивная теория прагматики этого типа особенно должна стремиться к прояснению характера связей между различными когнитивными (концептуальными) системами и условиями успешности речевых актов в конкретных ситуациях. Помимо таких когнитивных феноменов, как представления желания, предпочтения, нормы и оценки, велика также роль конвенционального знания. Его можно считать основным (и к тому же социальным по своему характеру) фактором, определяющим функционирование других систем, обеспечивающих коммуникацию.
______________________________________
Анна Вежбицкая всемирно известный лингвист, чьи публикации в СССР и России всегда носили случайный и эпизодический характер и не удовлетворяли интереса к ее творчеству. Сфера ее деятельности находится на пересечении лингвистики и ряда других наук, в первую очередь, культурологии, психологии культуры и науки о познании.
А. Вежбицкая разрабатывает не имеющие аналогов в лингвистической мире теории метаязыка и этнограмматики, создаст совершенно оригинальные описания различных языков, позволяющие проникнуть посредством строгого лингвистического анализа в культуру и способ мышления соответствующих народов. Первая книга Анны Вежбицкой на русском языке «Язык. Культура Познание» представляет собой сборник статей, собранных автором специально для издания в России и ориентированных, прежде всего, на русский язык и русскую культуру. Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях и взаимовлиянии.
Настоящий сборник трудов известного европейского ученого Т.А. ван Дейка — одного из основателей лингвистики текста — содержит новейшие работы ученого по лингвистической прагматике, пониманию и порождению текста, функционированию языка в системах
массовой информации. Автор детально рассматривает воздействие социокультурных факторов на механизм употребления языка.
Исследование коммуникации проводится с точки зрения социальной психологии на основе большого эмпирического материала. Интерес представляет и проводимый автором анализ роли стереотипов в восприятии и оценке представителей национальных меньшинств.
467-499 Вежбицка Русские культурные скрипты
467 А. Вежбицка (Канберра)
Русские культурные скрипты и их отражение в языке*
467 Культурные скрипты — это общеизвестные и обычно неоспариваемые мнения о том, что хорошо и что плохо и что можно и чего нельзя — мнения, которые отражаются в языке и поэтому представляют собой некоторые объективные факты, доступные научному изучению.
По сути дела, теория «культурных скриптов» представляет собой расширение известного апресяновского учения о «наивной картине мира» (см. [Апресян 1974]). Семантические факты любого языка отражают в себе некую «наивную картину мира», которая если и не общепринята среди носителей данного языка, то по крайней мере общеизвестна: на каком-то уровне она кажется носителям языка естественной, потому что она запечатлена в самом языке.
Точно так же обстоит дело с «культурными скриптами»: они представляют собой некую «наивную аксиологию», запечатленную в языке. И так же как в любой области, наивная картина мира, запечатленная в одном языке, может отличаться от картины, запечатленной в другом, «наивная аксиология», запечатленная в одном языке, может отличаться от аксиологии, запечатленной в других языках.
Например, в мире английского языка широко принято (по крайней мере общеизвестно) следующее мнение:
можно сказать другому человеку: «я с тобой не согласен»,
Опубликовано в журнале: Русский язык в научном освещении. 2002, № 4.
Часть Vlll. Пршюжение
нельзя сказать другому человеку: «ты не прав».
А вот в японском культурном мире обычно считается, что нельзя сказать собеседнику: «я с тобой не согласен». Не обязательно говорить «я с тобой согласен», но не принято говорить «я с тобой не согласен».
Для носителей русского языка нет никакого табу против выражений вроде «ты не прав». Как мне сказала одна русская студентка, которая теперь живет в Австралии, «это даже вполне вежливо звучит по-русски». А вот сказанные по-английски слова «you are wrong» («ты не прав») звучат очень грубо и, так сказать, «некультурно». Более того, после такого высказывания разговор становится невозможным.
А что же нельзя сказать по-русски, не нарушая культурных норм речи?
Я не знаю, чего говорить нельзя, но обычно считается, что нехорошо лгать человеку прямо в глаза; что нехорошо говорить человеку, что ты что-то думаешь, если ты этого на самом деле не думаешь; и что нехорошо говорить другому человеку, что ты что-то чувствуешь, если ты этого на самом деле не чувствуешь. Как показывают эти примеры, дело тут не в поверхностном «речевом этикете», а в чем-то гораздо более глубоком: можно сказать, в «речевой этике». В этой статье я хочу обсудить два таких предлагаемых мною русских культурных скрипта, которые можно отнести к области «речевой этики». Однако для этого мне нужно сначала сделать несколько методологических замечаний.
Во-первых, дело не в том, чтобы просто делать какие-то утверждения о русском «национальном характере» (или чтобы повторять известные стереотипы); дело в том, чтобы предложить такие гипотезы, в поддержку которых можно привести лингвистические доводы.
Эти лингвистические доводы могут принимать форму ключевых слов или часто употребляемых разговорных фраз или так называемых «conversational routines» (общепринятых приемов речи) и так далее.
Например, для современного английского языка очень характерен разговорный ответ «right», непереводимый в точности на другие языки; более того, в разговоре очень часто говорят «right», но не говорят «wrong». He так часто, но тоже очень часто говорят «that’s right» (что-то вроде «правильно»), и здесь тоже нет
А. Вежбицки (Канберра). Русские культурные скрипты.
соответствующей фразы «that’s wrong» («неправильно»). Когда мы постулируем какие-то культурные скрипты для английского языка, нам нужно связывать их с лингвистическими фактами этого рода.
Или, чтобы привести русский пример, в русском языке имеется культурное ключевое слово общение и связанные с ним слова, такие как общаться, общительный, необщительный или общительность. В английском языке таких слов нет. С другой стороны, в английском языке есть важные культурные слова вроде message, communication, mean (например: «what did she mean?») и другие, у которых нет точных эквивалентов в русском языке.
Точно так же для английского языка нам нужно понять точный смысл таких ключевых слов, как communication, message и mean, и сформулировать культурные скрипты, которые могут объяснить существование и частое употребление этих слов в английском языке.
Это первый методологический принцип — принцип адекватности лингвистических доводов для постулируемых культурных скриптов.
Второй методологический принцип — это принцип универсального семантического языка, на котором все постулируемые «культурные скрипты» должны быть сформулированы. Здесь главное вот что: чтобы объяснять сложные значения понятным образом, нужно употреблять простые, общепонятные слова; не надо употреблять никакого технического, научного языка, а просто самый понятный человеческий язык. Это одно. А второе, нужно употреблять слова, которые универсальны, то есть те, которые имеют эквиваленты в любом языке, так, чтобы наши толкования и объяснения могли быть легко перенесены на другие языки и чтобы они могли быть понятны людям любой страны, любого общества и национальности.
Эмпирические исследования последних десятилетий показывают, что таких простых универсальных слов, которые можно найти в любом языке и понять через любой язык, всего около шестидесяти и что у них есть своя, довольно простая, универсальная грамматика. (См. об этом подробнее в [Goddard, Wierzbicka 1994; in press; Wierzbicka 1996; Goddard 1998; Жолковский 1964].)